– Убить вашего лекаря мало!
– Да неужели? – в дверях стоял и недобро поглядывал на меня мужчина лет пятидесяти. Высокий, осанистый, при благородных сединах, окладистой бородке и участливых голубых глазах. Такому лекарю хочется доверять… Наверное. Только сейчас его глаза были холодными, как две льдинки, и ничего хорошего мне не обещали. Разве что смерть без мучений. Темного крабом! Судя по раззолоченности, это был придворный лекарь. Ну и наплевать!
– А если мальчишка умрет, я сама это сделаю, – огрызнулась я, не отрывая пальцев от бешено бьющейся жилки на шее. Пульс считала. – Это ж надо – угробить парня! Молитесь, сударь, чтобы выжил, иначе…
– Иначе я сама до короля дойду, – прошипела баронесса.
– Еще неизвестно, может, это вы с самого начала ошибку допустили, – прошипел задетый за живое золоченый пухлячок. Вот чего не понимаю… Третий лекарь на хорошем месте, и все не худенькие. А работать как? Потаскай-ка на себе пузцо, да побегай по больным… Куда и жирок денется? Или это только в Желтом городе так?
– Еще какую, – охотно согласилась я. – Мне бы костьми лечь, но парня не отдавать, он бы сейчас уже бегал вовсю. А я решила, что мать-то сына всяко сберечь постарается.
Баронесса, кажется, собралась возмутиться, но под моим взглядом умолкла, издав пару невразумительных писков.
– Идите отсюда, – вздохнула я. – Не путайтесь под руками. Так, а ты, – мой взгляд воткнулся в служанку, – тащишь мне сюда рукомойник, чайник с кипятком, стакан, сито. Буду настой готовить. Ложку, на худой конец соломинку – поить его будем.
– А я?.. – баронесса обрела голос.
– А вы занимайте господина лекаря, – окрысилась я. – Чтобы он тут не мешался с разговорами о своем величии!
Я полюбовалась на две ошалелые физиономии (неблагородно, но иначе и не скажешь, баронесса и лекарь сейчас были идеально похожи, как брат и сестра окуни: челюсть отпала, глаза вращаются и хлопают) и добила:
– Хорошо, что вечер. Госпожа баронесса, пошлите кого из слуг почестнее в мой домик, пусть говорят пришедшим людям, что госпожа Ветана на всю ночь осталась у больного. Авось к утру вашему сыну и полегче станет, смогу вернуться. А следующую ночь мне опять придется здесь ночевать.
– А… да, конечно!
– И служанку при мне оставьте. Две ночи в комнате холостого парня, да без свидетелей? Мне репутация дорога, я девушка честная!
Точку в диалоге поставила упавшая из рук служанки кружка.
Я могла просто сидеть рядом с парнем. Он поправился бы наверняка, но, во-первых, так было бы намного дольше, а во-вторых, лечат наложением рук только маги жизни. А я себя раскрывать не собираюсь, мне жить охота. Так что…
Сначала мы в четыре руки со служанкой обмазали беднягу разогревающей мазью. Потом растерли спину, кое-как накормили бульоном, перестелили постель, влили отвар…
Баронесса, к ее чести, не мешала. Под дверью расхаживала, руки заламывала, переживала и нервничала, но в комнату не врывалась и над душой не стояла. Лекарь попробовал вломиться, чтобы проследить за моими действиями, но тут я встала стеной. Либо я – либо он. И если он, так я сию же минуту разворачиваюсь и ухожу. А если я – пусть он не лезет. Он свое дело уже сделал, парня чуть не угробили, теперь не мешайте мне его из могилы тащить.
Часа через четыре жар немного спал. Я позвала баронессу, чтобы та убедилась: сын уже не бредит, а просто крепко и глубоко спит, – и посоветовала ей тоже отдохнуть. Силы ей еще понадобятся.
Баронесса, оказавшаяся не такой уж стервой, крепко сжала мою руку.
– Может, я посижу с вами?
– Госпожа баронесса, Сияющим клянусь, ничего с вашим сыном не случится. Хотите, расписку напишу: если он умрет, то и меня можете на плаху вести? – предложила я. Баронесса поглядела в мои честные, искренние глаза и не стала спорить.
– Госпожа Ветана, вы же позовете меня, если… если…
– Обязательно позову, если нам что-то понадобится, – заверила я, скромно замалчивая то, что не могла произнести женщина.
Не позову.
Простите, умирания на сегодня отменяются. И на завтра – тоже. Но уши я мальчишке надрать посоветую. Лезешь в дуэль, так хоть фехтовать научись, дятел!
Лечила я ночью.
Что с мальчишкой, я отлично знала. Легкие находятся как бы в герметичном мешке, а грудную клетку выстилает второй мешок, вот их-то и повредила шпага неизвестного мне Реньи. Сами легкие тоже, но там рана заживет, а вот в мешке началось воспаление. Началось оно резко, моя сила перебороть его
