уж судьба второй раз их сводит – это не просто так.
Это герцог Моринар знал наверняка.
О герцоге я расспросила соседей.
Оказалось, что по давней традиции герцоги Моринар – казначеи, министры и сановники, а вот этот выбился из семейной традиции и ушел в военные. И настолько хорошо воюет, что стал первым маршалом короны. Все войска в его ведении, так что он имеет полное право отдавать любые распоряжения. Явиться в полк, например, и послужить на благо отечества. И ему повинуются, будь там хоть трижды графья и четырежды бароны. С королевской семьей герцоги Моринар тоже связаны родственными узами, поэтому лишний раз на их права никто не покушается – себе дороже.
Есть у Рамона Моринара и прозвище – Белесый Палач.
Когда он был юношей, случился бунт герцога Корвина. И случайно в тех краях оказался Моринар, совсем юный, лет восемнадцати от роду. Вот он принимал участие в подавлении бунта, лично брал замок Корвина штурмом, и, по слухам, не оставил никого живого. Даже детей не пощадил. Вернулся оттуда седой и с прозвищем. Впрочем, в армии его любят, да и король благосклонен. Но лучше с ним не связываться.
Это я и так знала. И надеялась только, что про меня забудет. Скорее всего – уже забыл. Подумаешь, лекарка какая-то… много их бегает. Самое забавное, что за присутствие на дуэли со мной расплатились. Деньги принес один из секундантов Польмера, сказав, что не платить долги – недостойно дворянина.
И можете меня считать трижды дурой, но эти деньги я раздала по соседям, которые нуждаются больше меня, не оставив в доме ни медяшки. Не хотелось даже прикасаться к этим монетам, словно на них была кровь бедолаги Атанаса.
Глава 7
– Госпожа Ветана! Госпожа Ветана!
На миг мне показалось, что все повторяется. Такой же солнечный и радостный день, такая же распахнутая ногой дверь и влетевший в нее малек.
– Шими?
– Госпожа Ветана, помогите! Ренар умирает!
– Что?!
– Меня отец за вами послал! Помогите, пожалуйста!!!
Я схватила сумку и поспешила за Шими.
– Что случилось?
– Он в порту сейчас…
– Опять бочка?
– Нет! Ему просто плохо, он весь посинел, у него судороги…
– С чего вдруг?
– Не знаю!
Шими всего колотило, глаза были дикие, руки тряслись.
До порта мы бежали по таким закоулкам, которых я век не узнала бы. Но мальчишка вел меня уверенно, и главное – быстро. А остальное – не важно.
И снова все повторялось. Вот так же лежали двое на причале, так же стояли над ними люди… Только в этот раз лежал один.
Нот Ренар распростерся на пахнущих рыбой досках. Грузчики что есть сил прижимали бьющееся тело и пытались разжать ему сведенные зубы, чтобы мужчина не откусил себе язык. Тело Ренара выгибалось в судорогах, да настолько серьезных, что четверо дюжих мужиков, привыкших таскать тяжести, едва не раскидывало в стороны.
Рядом билась в истерике в чьих-то руках госпожа Ренар. Откуда она тут? Впрочем, сейчас меня это не интересовало. Я почти упала на колени рядом с Нотом и, даже не касаясь дара, поняла – дело плохо. Закатившиеся глаза, синеватые губы, пена неприятного оттенка и запаха, судороги…
Яд? Откуда? И зачем?! Что же ему дать? Воды, и побольше, промыть желудок. И вызвать рвоту. Накормить углем? Да, и это тоже.
Я коснулась висков Ренара, постаралась сосредоточиться – и дар отозвался. Но не яркой вспышкой, как это всегда бывало, а тусклым и усталым отблеском ночника.
Поняла это так отчетливо, словно кто-то произнес при мне это слово. Жить Ноту оставалось считаные минуты. Но сдаваться без боя?! Никогда!
