вены. Истечь кровью не успела – служанка помешала. Поднялась суматоха, госпожа графиня впала в истерику – и пригласить кого-то из знакомых лекарей оказалось решительно невозможно. Репутация благородного семейства висела на волоске, тут-то обо мне и вспомнили.
Я пристально поглядела на камердинера.
– Господин Варн, тайну я, конечно, сохраню. Но вы понимаете, что человек не просто так решает свести счеты с жизнью? Там, где один раз не дрогнула рука, там и второй раз себя ждать не замедлит?
– Не сомневаюсь, что это было недоразумение. Господин граф разберется.
Я как раз в этом сильно сомневалась. Но… посмотрим?
Особняк графа встретил нас россыпью огней в окнах. Там не спали, там что-то случилось. Или это просто мне так кажется, потому что я знаю правду?
На крыльце нас встретила симпатичная полненькая женщина лет тридцати.
– Господин Варн! Наконец-то! А это…
– Лекарка. Госпожа Ветана, – представил меня камердинер.
И меня тут же ухватили за запястье.
– Пойдемте! Скорее! Госпожа очень плоха!
И преувеличением это не было.
В симпатичной комнате в розовых и золотистых тонах на кровати под балдахином лежала темноволосая молодая женщина. И одного взгляда на ее лицо было достаточно. Темного крабом! А ведь могу и не спасти…
Вокруг суетились несколько женщин, причитали, мешались друг у друга под ногами, пытались чем-то напоить несчастную… Графиня не реагировала на их усилия. Тонкие запястья были перехвачены чем-то вроде полотенец, но красные пятна все равно расплывались на ткани, бордовыми розами расцвечивали кровать, а лицо ее было пепельно-серым.
Да, это не попытка поиграть на нервах окружающих. Это более чем серьезно.
– Все – вон! – рявкнула я.
Слуги зашумели и кое-как направились к дверям.
– Живо!!!
На этот раз вышло втрое лучше. Курятник попросту смело. Я подошла к кровати. Коснулась запястья, нащупала пульс. Светлый, что ж ты с собой сделала, дурочка? Мощная кровопотеря, это и к гадалке не ходи. Хорошо, если сухожилия уцелели.
Я осторожно сомкнула пальцы на тонких запястьях. Вот так, расслабиться, настроиться на женщину, вдохнуть, выдохнуть…
Темного крабом! Дважды! Под моими руками, пульсируя, угасали не одна, а две жизни! Эта дуреха ждала ребенка! И она умирать собралась? Убивать себя?! Ребенка?!
Ну уж нет!
Во мне словно огонь вспыхнул. Что-то темное, злое поднялось со дна души. Тут женщины на все идут, чтобы ребенка выносить, а ты, дрянь такая!!! И сила выплеснулась одним ударом, ломая и снося все преграды. Скрытность?
В этот миг я забыла обо всем.
Появись тут дюжина храмовников, и то не помогло бы. Сила хлестала из меня, жестко и беспощадно приводя женщину в чувство. И я едва-едва успела остановить себя, когда начали затягиваться раны на запястьях.
Повезло, как это ни назови. Большая часть силы ушла на то, чтобы эта идиотка не скинула ребенка. Остальное – чтобы восстановить кровь. Иначе она бы сейчас бегала молодой горной козой, а я лежала полутрупом. А так вовремя успела перехватить контроль, понимая, что бабушка меня мало порола в детстве.
Нельзя, нельзя в каждого душу вкладывать, но иначе-то мы не лечим! Наша сила – от самой жизни, а где вы видели равнодушную и холодную жизнь?
Женщина зашевелилась и посмотрела на меня.
– Зачем?! Пусти, я умереть хочу!
ХЛОП! Пощечина прозвучала оглушительно громко, на бледной после кровопотери щеке расцвело здоровенное алое пятно.
– Добавить?!
– Пусти! – завизжала больная уже в голос.
И я не сдержалась вторично, но – уже без всплеска силы. На лицо аристократки обрушились еще две пощечины.
– Умирать она собралась? Нет уж, милочка, роди ребенка – а потом хоть сдохни!
– Я не хочу этого ребенка! Не хо-чу!
