– Не надо… Не надо ко мне приезжать! – испугалась я. Влюбленного оборотня мне сейчас еще не хватало!
К тому же голова все еще кружилась, и мне до сих пор казалось, что я падала в тот самый глубокий колодец.
– И это тоже еще не все! Андрей Визулис, – сказала я в трубку, – следователь центрального района. Ты с ним вчера еще разговаривал.
– Разговаривал. Просил лично проследить…
– Он проследил. Лично, – вздохнула я. – Мне надо знать, кто он такой и откуда взялся. Все, что ты сможешь на него накопать. Только копай очень осторожно, потому что он… Мне кажется, он не совсем человек. Вернее, совсем не человек.
В трубке долго молчали.
– Ликусь, я увезу тебя из города.
– Не говори глупостей! Я в состоянии себя защитить. – Только вот против Андрея у меня нет ни единого шанса.
Но мысль уехать показалась мне довольно дельной, поэтому я отправилась на море. Предупредила на работе, чтобы они уж как-нибудь без меня… Рулила где-то час, иногда поглядывая в зеркало на серебристый «Гольф» – оборотни не собирался отставать. Свернула на лесную дорожку, припарковала машину на заветной полянке. Иногда я приезжала сюда, когда хотела побыть одна.
Долго гуляла по дикому пляжу, смотрела, как набегающие волны ласкают золотисто-белый песок. Вокруг, в какую сторону ни погляди, ни одного человека, лишь полулюди-полуволки из охраняющей меня стаи Серых. А еще – песчаные дюны и подступающий к ним темной стеною хвойный лес.
Молодые оборотни резвились, радуясь нагрянувшему не по расписанию лету. Пашка даже полез купаться, пока Ивар, смешной бородач, ответственно охранял меня и его вещи. Я, признаюсь, еще никогда не видела, как люди перекидываются в огромных, мохнатых волков – трансформируются, меняясь, обретая из ниоткуда дополнительную мышечную массу, обрастая шерстью, отращивая за секунду клыки и когти, – поэтому смотрела во все глаза.
Потом мы снова гуляли. Ивар развлекал меня разговорами, с истинно прибалтийской сдержанностью умело не влезая в душу. Рядом по пляжу носился гигантский пес, рыл гигантские ямы и грыз гигантские палки.
– Белые активизировались, – неожиданно произнес Ивар. – Вот уже пару дней с завидным постоянством лезут в город. Проверяют наши патрули на прочность.
– Вконец обнаглели, – вяло согласилась я.
Уверена, их альфа во всем разберется! Это ему по плечу. Затем подумала, что вторжение Белых – очередное звено одной в одной и той же цепи…. Звено цепной гусеницы танка, который, судя по всем, вот-вот на нас наедет.
– Он за вас очень переживает, – сообщил мне вежливый оборотень.
Кивнула. Степан давно за меня уже переживал – как только увидел, так сразу и начал…
Собиралась расспросить о том, как у них там заведено, в Стае-то… Неужели нет какой-нибудь девицы покрасивее из собственного племени, из-за которой их альфе стоило переживать куда больше, чем из-за ведьмы Ордена Древних со вздорным характером?
Не спросила, потому что явился Степан собственной персоной. Привез поесть мне и собственному воинству. Притащил несколько коробок пиццы, вкусный хлеб и копченую рыбу. А еще – ворох новостей из города.
Стас так и не появился, еще вчера ушел из дома и пропал. Жена плачет и собирается в полицию, но Степан ее успокоил, пообещав обязательно его разыскать. А вот Херберт нашелся довольно быстро. Его невеста – Марика, тоже из Ордена – сказала, что он лежит дома с температурой, совершенно больной.
– Подозрительная какая-то болезнь, – я отломила кусок все еще теплого хлеба. Надо же, где он такой достал? – Такая, что он даже ответить на звонки не может! Этим утром, судя по его голосу, он был совершенно здоров.
Во внезапную хворь Херберта я не верила. Не болеем мы… Так же как и оборотни.
Степан тем временем продолжал. Артем сидит гостинице. Выходил ненадолго, прошелся по городу, затем вернулся в номер. За это время он несколько раз звонил мне, но я не ответила.
– А что насчет Визулиса? – спросила у него. Привычное отвращение, которое до сих пор испытывала к их племени, испарилось, словно белая дымка над теплым морем. – Удалось хоть что-то узнать?
Оборотень протянул мне одноразовый стаканчик с соком, и я вновь взглянула на ощетинившуюся морду зверя на его татуировке.
– Обычный мент, – пожал он здоровенными плечами. Черная одежда подчеркивала его рельефную мускулатуру. – Родился в Эн..ке, вырос в Петрозаводске. Родители развелись, мать уехала к родственникам, забрала его с собой. Там он выучился, потом работал. Работал, кстати, хорошо. Был ранен при исполнении. Полгода назад вернулся на родину.
Здесь он с легкостью устроился в полицию. При вечной нехватке кадров его взяли без вопросов.
– На всякий случай я дернул знакомых в Петрозаводске, – добавил Степан. – Они еще порасспрашивают.
– Спасибо, – сказала ему.
Потом мы шли по теплому песку, сняв обувь, в сторону тонувшего в зеленоватых водах вечернего солнца. Степан шагал рядом. Молчал, как и я. Запах оборотня, до этого момента вызывавший у меня стойкое отторжение, на этот раз казался одним из обычных. Как, например, горьковатый аромат
