спорить с профессором, чтобы не обижать его и не заставить усомниться в том, чего им удалось добиться совместными усилиями.
Эберхард Браунинг сказал:
– Госпожа Бендер, мы можем быть довольны.
Но она не была довольна. Перед глазами Коры по-прежнему стояло лицо Франки. Как он посмотрел на нее и выпустил ее руку. И как отпустил руку своей жены, как крикнул ей:
– Нет, Ута, только не эту! Так нечестно!
Во время одного из разговоров профессор сказал, что Франки искал смерти. Кора долго размышляла над этой фразой. И ни к чему не пришла. Ясно было одно: Франки когда-то любил смертельно больную Магдалину. А потом нашел себе женщину, как две капли воды похожую на нее.
Эберхард Браунинг приехал около четырех – хотел помочь ей отнести чемодан. Кора отказалась. Она попрощалась с Марио и пошла следом за адвокатом на улицу.
Когда она села рядом с ним в автомобиль, Эберхард сказал:
– Вчера я еще раз говорил с вашим мужем, госпожа Бендер. Мне очень жаль, но я ничего не смог добиться.
Она пожала плечами, устремив взгляд перед собой. Гереон подал на развод, ничего другого она и не ожидала. Хотя и надеялась до последнего… Ведь до того дня у озера она не сделала ничего дурного.
– Ничего страшного, – сказала Кора. – Я надеялась, что Гереон передумает, но раз уж он не хочет, тут ничего не поделаешь. Возможно, так даже лучше. Что сделано, то сделано, не так ли?
Эберхард Браунинг кивнул и сосредоточился на дороге. Она спросила:
– Мне нужно при этом присутствовать? Все ведь наверняка можно уладить без меня. Просто скажите ему, что я должна весь день находиться в клинике. Что меня выпускают только по вечерам. И еще скажите Гереону, что я хочу забрать встроенную кухню и свои личные вещи. И еще я хочу время от времени видеть ребенка. Не обязательно часто, не обязательно подолгу. Раз в месяц, пару часов, мне этого будет достаточно. Пока я живу у Маргрет, Гереон сможет заходить к нам с сыном по вечерам. Я просто хочу знать, что у малыша все хорошо.
Ответа Кора не ожидала. Она не смотрела на адвоката и не видела, кивнул ли он. Спустя несколько секунд тишины она поинтересовалась:
– А сколько может длиться это лечение? Год или два?
– Так сразу не скажешь, госпожа Бендер. Все зависит от множества факторов. И, главное, конечно же, от вас.
– Так я и думала. Всегда все зависит только от меня. – Кора негромко рассмеялась. – Тогда я буду стараться. Не могу же я вечно торчать у Маргрет! А искать отдельную квартиру, наверное, не стоит. Мне нужно как можно скорее вернуться домой. Вы не слышали ничего нового о моем отце?
Адвокат не знал, что ей на это ответить. Рудольф Гровиан взял на себя тяжелую обязанность рассказать Коре о смерти отца: «Я сделаю это. Все равно я для нее – козел отпущения». Он сообщил ей об этом вскоре после их совместной поездки во Франкфурт. И Эберхард Браунинг прекрасно об этом знал.
Она смотрела вперед, на дорогу.
– Я предполагала, – сказала Кора, – что Гереон не отзовет иск о разводе. Лучше уж мне вернуться туда, где я нужна. Буду ухаживать за отцом, я так решила. Мыть его, причесывать, кормить, – делать все то, что нужно старику, прикованному к постели. И маму заберу. Они ведь отдадут мне ее, правда? Она не опасна, ничего никому не сделает. А потом я позабочусь о том, чтобы Магдалина получила свое пламя. Я еще не знаю, как это устроить, но что- нибудь придумаю. Даже если мне придется выкопать ее тело ночью на кладбище. Как-нибудь выкручусь.
Несколько секунд она молчала, а потом улыбнулась, бросила на адвоката быстрый взгляд и добавила:
– Не бойтесь! Я говорю просто так. Шеф объяснил мне, что это осквернение трупов, нарушение покоя умерших и так далее. Я никого не буду осквернять, никому не помешаю. И я не забыла о том, что случилось с моим отцом. Боюсь, я больше никогда ничего не забуду. Все это чисто теоретические рассуждения. Просто мне нравится представлять себе, как я сижу у его постели и разговариваю с ним. Я бы очень хотела все ему объяснить…
Затем ее плечи напряглись, голос стал тверже.
– Не забудьте: встроенная кухня. Нужно сразу же перевезти ее в Буххольц. И мои личные вещи. Денег мне не нужно, их у меня достаточно. Дом тоже есть. И машина. Хотя все, конечно, старенькое. Кто-то должен заботиться о том, чтобы все это не разрушилось. Вы представляете, как выглядит наш палисадник? Отец всегда им гордился. Палисадник и гардины. Остальное было не так уж важно для него, но гардины всегда должны были быть чистыми. Господин Гровиан говорил, что когда он был там последний раз, все было в порядке. Но это было давно…
Кора вздохнула.
– Вы не знаете, как там господин Гровиан?
Эберхард Браунинг покачал головой. И она снова пожала плечами. Прошлого не воротишь, это точно.
Вот только забыть о случившемся ей уже не удастся. Это возможно только после смерти. Ну, посмотрим. Если станет невыносимо… Есть дневной стационар. И ночи в квартире у тети. Маргрет часто работает в ночную смену. И у нее в маленьком шкафчике рядом с постелью всегда есть куча таблеток…
