— Чтобы я мог продолжить свои исследования, — объясняет дедушка.
— А где я, по-вашему, должна ставить машину?
— На улице, — предлагаю я.
— Ну уж нет!
Дедушка сверлит дочь взглядом.
— Ты мешаешь научному прогрессу, — говорит он.
— Я мешаю птицам гадить на мою машину, — смеется мама.
Весь остаток дня мы с дедушкой перетаскиваем коробки обратно.
Солк и Оппенгеймер
Мне задали подготовить реферат об известной исторической личности. Но вместо того чтобы выбрать кого-то из обычных кандидатов — Уильяма Шекспира, Томаса Джефферсона, Гарриет Табмен, — я сажусь за компьютер и набираю имена, которые упоминал дедушка. Галилей. Джонас Солк. Роберт Оппенгеймер.
Изображение Галилея — это старый портрет маслом, какие висят в Музее де Янга в Сан-Франциско. Он одет как персонаж из шекспировской пьесы и не похож на реального человека.
А вот Солк и Оппенгеймер кажутся более интересными. Солк выглядит как настоящий ученый: очки, белый лабораторный халат, в руках пробирки. В общем, «ботаник».
Оппенгеймер более неожиданный: красивый, с проницательным взглядом. Он задумчиво смотрит в объектив, как это делали старые голливудские звезды. На одной фотографии он в шляпе и с сигаретой во рту. Я прямо вижу, как папа мог бы сыграть его в кино. Вдобавок Оппенгеймер — немножко местный: он преподавал в Калифорнийском университете в Беркли здесь неподалеку. Мама вечно расхваливает тамошний театральный факультет.
Сходство между двумя учеными трудно не заметить: оба участвовали в войнах, в которых наука играла важную роль. Джонас Солк и война с полиомиелитом. Роберт Оппенгеймер и Вторая мировая война. Солк нашел вакцину от полиомиелита, а Оппенгеймер участвовал в создании бомб, сброшенных на Японию и положивших конец войне.
Жизнь Оппенгеймера вообще напоминает голливудский фильм. Состязание с немцами: кто первым разработает бомбу? Фотография взрыва одной из бомб с большим грибовидным облаком. Цитата Оппенгеймера, его реакция на успешное испытание атомной бомбы:
«Мы знали, что мир уже не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал. Большинство молчало».
Я понимаю чувства ученого. Это как появление дедушки на пороге нашего дома в облике подростка. Научная фантастика, воплощенная в жизнь. Мама рассказывает, как в детстве не могла даже вообразить себе мобильные телефоны, а теперь они есть у всех. Кроме меня, конечно. Родители считают, что я еще не доросла до него.
В комнату, не постучавшись, заходит дедушка. Увидев отпечатки ладоней на стенах, он замирает:
— Это еще что такое? Что случилось со стенами?
— Так задумано, — объясняю я.
— Это такая мода? — удивляется дедушка. — А как насчет обоев?
Он показывает на свое лицо. Оно горит. Лоб покрыт угрями, а на подбородке вскочил большой красный прыщ.
— У тебя есть крем от прыщей?
— Есть немножко, — отвечаю я и веду дедушку в ванную.
— Не могу поверить: мне семьдесят шесть лет, а я опять вынужден бороться с прыщами! — ворчит он.
Я роюсь в выдвижном ящике, нахожу тюбик крема и даю дедушке. Он намазывает им прыщи.
— Может, в следующий раз я изобрету лекарство от угревой сыпи, — усмехается дедушка.
