А Люська, сев рядом с водителем, намеренно подтянула юбку не очень высоко, чуть выше колен:
“Больше не надо. И так старый козел возбудился сверх меры. Ох, и любят старички стыдливых девиц. Насочиняю ему про неудачное поступление в институт и отсутствие денег на обратную дорогу, вот простачок и растает».
И Люська, включаясь в привычную игру, принялась неестественно громко хохотать, откликаясь на грубоватые шутки любвеобильного водителя.
По мере приближения к дому Зудов волновался все сильнее: “До чего же красива девчонка! Все при ней! А как смущается, когда на поворотах нечаянно прижимается своим бедром ко мне! Неужели уже через несколько минут она окажется в моих объятиях?!»
И дрожа от нетерпения, Зудов, продолжал гнать автомашину вперед, словно боялся опоздать на долгожданное свидание.
На следующее утро Люська проснулась поздно. Лежала тихо, жадно вдыхая давно забытый запах чистой накрахмаленной простыни, и прислушиваясь к позвякиванию посуды на кухне. “Похоже, папик готовит завтрак на двоих. До чего же он был нежен и заботлив ночью. Всегда бы попадался такой клиент! Правда, сначала плел какую-то чепуху про готовность помочь, а потом признался, что машина не его, и он без денег. Зря только вечером пластилиновый оттиск с ключей от его квартиры сделала. Да и папика жалко! Юрка из него котлету сделает. Сам же сволочь меня на панель толкнул, а теперь ревнует!»
Дверь открылась, и в комнату вошел аккуратно одетый и благоухающий дезодорантом хозяин, держащий в руках поднос с бутербродами и чашкой дымящегося кофе. Люська восхищенно присвистнула:
— Ну, ты, папашка, даешь: обслуживаешь меня по первому разряду!
Втягивая в себя ароматный темно-коричневый напиток, Люська блаженно щурила глаза: “До чего же жизнь иногда бывает приятна! Жаль только редко!”
Закончив завтрак, протянула опустошенный поднос Зудову и, вздохнув, попросила:
— Отвернись, я вставать буду. Мне пора! Да и рассчитаться пора.
— Да, да я понимаю. Сейчас, подожди минутку.
“Смотри, как засуетился и взгляд виноватый, словно у нашкодившего кота. Интересно, куда он направился за деньгами?” Люська быстро вынырнула из-под одеяла и, сноровисто натянув на голое тело сарафан, осторожно ступая босыми ногами, выглянула в переднюю. Заметив полуоткрытую дверь в полутемный чулан, бесшумно приблизилась и заглянула во внутрь. Раздвинув старые пальто и куртки, хозяин пробрался к низенькой тумбочке и достал из нее старый запыленный сапог, из которого вынул несколько зеленых купюр. Поспешно отделив одну из них, остальные с суетливой поспешностью вернул на прежнее место.
Быстро вбежав назад в спальню, Люська начала торопливо собираться, лихорадочно обдумывая только что виденное:
“Так вот где папик хранит свое богатство. Не густо, но все равно есть чем поживиться. Но Юрке этого заботливого влюбчивого старичка не сдам. Он не то, что другие, которые издеваются, а потом, не заплатив, выкидывают на улицу”.
Небрежно взяв деньги, Люська быстро направилась к выходу. Но возле дверей Зудов ее нагнал и, прижав к себе, попытался поцеловать в губы. Но Люська резко отвернулась, и Зудов лишь неловко чмокнул ее в шею.
— Мы еще встретимся?
— Я всегда с Нинкой на том месте тусуюсь. Захочешь, подъезжай!
Ночная гостья поспешно покинула временное пристанище, и Зудов бросился к окну. Он смотрел вслед удаляющейся девушке, пока та не скрылась за углом:
“Ну, вот и все. Жаль, что я её больше никогда не увижу!»
Зудов не знал, что жестоко ошибается.
Юрка после очередного запоя встретил ее злыми упреками. Его гнев не смягчила даже крупная заморская купюра:
— Мне надо деньги срубить по-крупному и сразу! Шпунт со своими ребятами на меня давит. А я им хороших наводок не могу дать уже два месяца. А все из-за тебя: не можешь простого водилу от фирмача отличить. Сейчас я тебе мозги прочищу!
И стремясь избежать неминуемой расправы, Люся испуганно взвизгнула:
— Подожди, Юрик, не бей! В квартире у этого лоха наверняка найдем, чем поживиться. Я на всякий случай слепок с ключа сняла. Вот он. Хоть сейчас можем туда заскочить. Папаша трепался, что днем поедет родственнику машину возвращать.
Занесенный кулак замер в нескольких сантиметрах от Люськиной головы.
— А ведь ты дело говоришь. Шпунт со слепка ключи изготовит за полчаса. Но ты пойдешь с нами. Если дело сорвется, то ты ответишь в первую очередь.
— Ладно. Как скажешь.
Люськин страх сменился ненавистью:
“Гад этот Юрка. Вынудил меня предать папашку. Хотя что мне за дело до этого влюбчивого козла?! Хотя, конечно, кофе в постель на подносе я в первый раз жизни получила. А от Юрки разве этого дождешься? Наркоман проклятый». Только и знает, что лаяться и морду бить. А ведь как я его придурка
