выходила, Наташе три месяца только исполнилось. Мать-то её родила и, когда Наташе две недели было, с каким-то ухажёром сбежала. Но я Наташу всегда любила и ни в чём ей не отказывала. Видно, наследственность плохая сказалась. А совместных детей нам бог не дал.
— А сейчас-то она где? — живо поинтересовалась Валентина Фёдоровна. По её лицу было видно, что она вместе со сватьей переживает все события, услышанные от неё.
Ольга Анатольевна словно проглотила комок накопившихся слёз, стоящий в горле и не дающий ей закончить без рыданий рассказ, ответила:
— Сами хотели бы это знать. Года два назад Наташа познакомилась с парнем. Стала тише. Перестала ночные клубы перебирать. Спрашиваю: «Парень-то хороший?» «Самый лучший», — отвечает и показывает фотографию в телефоне. А у меня сердце защемило, вижу что чужестранец. Спрашиваю: «Откуда он?» А она мне: «Мой Азамат из Турции приехал. А знаешь, мама, что его имя означает? Герой, рыцарь. А он и на самом деле такой, меня своим благородством, внимательностью и галантностью покорил. Наши-то парни только пиво тянуть, травку курить, да коктейли смаковать умеют. Речь с матами, это высший шик. А он не такой». «У тебя был прекрасный муж, который любил тебя, дочь у вас родилась. Что ещё для счастья надо?» — напомнила я ей. Ты уж, Миша извини, что передаю слова непутёвой дочери. А она мне ответила: «Мама, это всё не то. У меня сейчас больше, чем любовь. Я её словами передать не могу, а сердце разговаривать не умеет». «Господи, быть беде», — думаю. Так и случилось, приняла наша Наташенька ислам. Стала общаться с нами реже и реже. А теперь и вовсе не знаем, где она. А Иринка на тебя, Миша, похожа и лицом и характером. Я этому очень рада. От матери только шикарные волосы взяла, вон какая коса толстенная.
В дом вбежала раскрасневшаяся от волнения Иринка с довольным лицом, и сразу к отцу.
— Папа, а мне баба Оля планшет подарила. Знаю, что подарок дорогой, но ты меня не заставляй его вернуть. Мне он очень-очень понравился, — обнимая отца за шею и заглядывая ему в глаза, тараторила Иринка.
Миша ласково погладил дочь по голове:
— Садись ужинать, а то всё уже остыло.
У Ольги Анатольевны навернулись слёзы на глаза:
— Видишь, как она к отцу-то ластится, а материнской ласки не увидела.
— Папа говорит, что мама очень хорошая, — Иринка поудобнее усаживалась за стол рядом с отцом. — Вот только очень-очень далеко уехала, и приехать никак не может. Я всё жду, жду. Баба Оля, вы передайте маме, чтобы она быстрее приезжала. А то я скоро совсем большая стану и сама поеду её искать.
— Я передам, детка, передам, — пообещала Ольга Анатольевна, вытирая глаза платочком. К ужину она так и не притронулась. Всё смотрела на внучку, стараясь запомнить, как она разговаривает, о чём говорит, чем интересуется, как общается с близкими родственниками. Надо же подробный отчёт мужу предоставить. Он один дома остался и ждёт её с нетерпением.
Когда после уроков Арина зашла в учительскую, то увидела Ларису Петровну, Ксению Алексеевну, педагогов сидящими напряжённо за своими столами и Антона Сергеевича, присевшего на подоконник и скрестившего руки на груди.
— Ну, вот, теперь все те, кто мне нужен, в сборе, — пояснил следователь, поднимаясь с подоконника и перемещаясь ближе к двери. — Выяснилась любопытная вещь: все вы брали в долг немаленькую сумму у Танеевой Анны Андреевны. И практически у всех подходит срок платить по счетам.
— Я не брала, — произнесла обескуражено Арина.
— Я знаю, просто вы у нас главный свидетель и владеете очень важной информацией для следствия. Именно вы знаете… Да, ладно об этом пока не надо.
— Но я тоже не брала, — оглядывая всех, словно призывая в свидетели, сообщила Ксения Алексеевна.
— Возможно, — уклончиво ответил Антон Сергеевич. — Но вы же не будете отрицать, что частенько ходили к Танеевой? Тогда вопрос: зачем?
Ксения покраснела и потупила голову.
Ольга Семёновна подала голос со своего места:
— А, отдавать-то кому? Некому. Ведь Анна Андреевна была одинока.
— Вот тут вы ошибаетесь. В Орловском живёт её родная тётка, именно ей вы и должны будете долг вернуть.
— Как же так? — заволновался Игорь Андреевич. — Она говорила, что у неё родственников совсем нет.
Лилия Николаевна, хотела со спинки стула стянуть шаль, но рукой зацепила органайзер, содержимое с грохотом полетело на пол под стол. Зоя Карловна вздрогнула и нервно сказала:
— Что вы, в самом деле, шаль спокойно взять не можете?
Лилия Николаевна всё же справилась с шалью, накинула её на плечи и полезла под стол. Арина вдруг обратила внимание, что кисточка на шале выдернута с мясом. Она вчера днём точно видела, что шаль, накинутая на плечи литераторши, была цела. Ей почему-то вспомнился ночной гость под окном и неестественно большая голова. У девушки промелькнула догадка и она подумала: «Надо не забыть проверить».
— Я думаю, — продолжил следователь, — каждый из вас сможет объяснить мне, на какие нужды занимали деньги.
Лариса Петровна возмутилась:
