– А где мост, вы же вроде собирались ставить нормальный, на быках? – поинтересовался Командор.
– А смыло… Хорошо, что катушка троса завалялась. Пока не очень холодно было, натянули, досок настелили, так и ходим, – пояснил сторож. – Так транспорта пока нет, этого достаточно. А весной, может, вода спадет…
Отряд по одному переправился на другой берег. Люди, оставшиеся на той стороне, помахали вслед руками и снова занялись своими делами. На этом берегу Командор еще не был и с интересом начал вглядываться в окрестности. Впрочем, и здесь местность не сильно отличалась от побережья. Преобладали хвойные леса, да поляны были поменьше. Попадались и луга с торчащими на них огромными гранитными валунами. Ближе к Заставе местность стала более холмистой, и дорога запетляла по склонам и лощинам. За одним из поворотов и открылась Застава. Сначала отряд прошел небольшой, на два дома хутор, а потом все увидели несколько трехэтажных домов. К ним и вела трасса. Отряд встретил прапорщик, сразу распорядившийся о ночлеге и разославший людей по разным помещениям. Казарма почти опустела, а в офицерском корпусе так и вовсе никого не было, кроме часового возле оружейной. В последнем корпусе были склады, гаражи и каптерка самого прапорщика. Чуть поодаль от корпусов пограничников стояли несколько домов гражданского населения, да пара хуторов виднелась в пределах видимости. Людей было мало, основная масса перебралась на юг. А этот поселок так и остался границей освоенных земель.
Командор осмотрел свою комнату и в сопровождении прапорщика спустился в штаб. Здесь на стене висела большая карта пограничного участка.
– И много чего от границы осталось? – спросил Командор.
– Да почти ничего. Пара вышек, остатки полосы, кое-где колючка… А так лес дикий, даже троп не осталось. Хорошо на вышках автоматика стояла, людей в дозорах не было, а патрули все вернулись.
– А туристы как восприняли новые условия?
– Так сначала никто не понял ничего. Тут телесигнал не проходит, и сотовые не везде берут, граница зон. Пока лето, да грибы, да рыбалка, так никто не беспокоился особо. А то, что телефон обрезало, так это привычное дело. Мало ли, столб где упал или грозой оборвало. О том, что у нас рация не работала, гражданские не сразу узнали, да и кто же им скажет… Потом, когда мы начали начальство искать, кто-то о чем-то догадался. Пробовали уезжать, да куда – дорога до леса доходила и там обрывалась. Тогда началась паника, еле успокоили. Ну и решили в райцентр пробиваться за помощью…
– А на той стороне как?
– А там вообще мрак! Раньше-то сразу за полосой поля-поля, ни деревца, одни дороги да дома. А теперь все лес да лес. Мы сходили как-то, дошли до озера, километров десять отсюда. Там то же самое, ни одной живой души, ни следа, ни дымка. Жутковато даже. Одни бобровые хатки стоят да плотины их на ручьях.
– Бобры, это же здорово, – обрадовался Командор, – это же мех. Шубы, шапки, сапоги…
– Чего шубы-шапки, – не понял прапорщик, – а ловить их кто будет? Зверь осторожный, мы ни одного не увидели, даром что не пуганый. Охотники обученные нужны. И не с автомата же по ним долбить… А гранату в хатку бросишь, там не только меха, там и мяса не останется, все в клочья разнесет. Если только выкурить попробовать…
– Ну поговори с людьми, может, придумаете чего, капканы, силки… – Командор решил сменить тему. – Тут на днях вроде ракета пролетела, не видел куда?
– Ну как же, она в то озеро и улетела. Там от берега, может, с полкилометра остров большой, я думаю, туда и ушла. На следующий день там лес горел, дым с вышки был хорошо виден. Локальный очаг, выгорел быстро и затух. Дымило потом немного… Только это финская территория.
– Допустим, бывшая финская. Чтоб тебя совесть не мучила, – пошутил Командор. – Ты же в последнее время ни одного живого финна не видел. Сам говоришь, ходили смотрели. Раз нет никого, будет наша земля. Заселим…
Прибежал дежурный из столовой, пригласил на ужин. Отряд Командора и свободные от службы пограничники уже собрались за столом. Перед Командором водрузили огромное блюдо с покрытым аппетитной румяной корочкой поросенком. Шеф-повар постарался, украсил блюдо печеными яблоками и жареными грибами, даже нашел где-то свежую зелень, наверное, замораживал на зиму в холодильнике.
– Это вы что, кабанчика завалили? – полюбопытствовал Командор, вгрызаясь в отрезанный ему кусок.
– Зачем кабанчика? У нас свой свинарник, мало ли какой гость из штаба приедет или комиссия из центра. У нас тут охота и раньше была шикарная, к нам часто всякие генералы приезжали, – похвалился шеф-повар, – за корпусами вон вертолетная площадка, так почти каждый выходной кто-то прилетал. Моряки-то больше на острова возят, а у нас охота. Да только больше шумят, чем дичь бьют. Так им поросенка выложишь, и гости довольны, и начальство в ажуре…
– Ясно… Прапор, зайди ко мне после ужина, – распорядился Командор, чем сразу испортил тому аппетит и вообще отбил всякое желание сидеть за столом.
Зрелище, открывшееся любому, кто рискнул бы после ужина заглянуть в комнату Командора, могло бы привести к предынсультному состоянию. Даже бывалый прапорщик, пережевывающий молодых лейтенантов запросто и не пасовавший перед залетными генералами, впал в ступор и, застыв по стойке «смирно», что за ним не наблюдалось уже лет десять, ел глазами начальство. Догадаться о причине «монаршего» гнева было несложно, тем горше было осознавать себя проштрафившимся пацаном-новобранцем.
