документы нужны кому-то, у кого проблемы с властями или кто должен исчезнуть без следа, цена значительно выше.
– Вы проявили великодушие по отношению к своему давнему другу.
– Можно и так сказать.
– Пол объяснил, почему он примчался в Касабланку без документов и, насколько я понимаю, в крайне неуравновешенном психическом состоянии?
– Из-за дочери, конечно… Однако что вам известно обо всем этом?
– Только то, что у него есть дочь по имени Самира и жена, которую зовут…
– Фанза.
– Чем занимается Фанза?
– Преподает английский язык и французскую литературу в одном из лицеев Уарзазата.
– Долго они были женаты?
Нам принесли напитки.
– Мы обсудим это – и многое другое – за ужином. А пока… – И Омар подал мне бокал с вином цвета черной смородины. – Основой этого кира является белое вино, произведенное в области Мекнес, которая в том, что касается наших
Мы чокнулись. Бен Хассан снова что-то шепнул Омару, и тот удалился из комнаты, закрыв за собой дверь. Убедившись, что Омар нас не слышит, Бен Хассан сказал:
– Вы поступили неблагоразумно, ударив Пола бутылкой.
– Я его не била. – Я оторопела от его обвинения.
– Это вы так говорите.
– Я говорю правду. Пол стал биться головой о стену в номере нашего отеля после…
Я осеклась, не желая вдаваться в подробности.
– После чего?
– После того, как я поймала его на чудовищной лжи, – ответила я, тщательно подбирая слова.
– Но если вы поймали его на лжи… полагаю, здесь замешана другая женщина…
– Нет, другая женщина здесь ни при чем.
– Тогда что?
– Это мое личное дело.
– Как и то, что вы ударили его бутылкой.
– Почему вы мне не верите?
– А почему я должен вам верить? Пол – мой друг. Вчера вечером он появился на пороге моего дома в состоянии эмоционального расстройства, сказал, что сбежал из Эс-Сувейры после того, как жена набросилась на него с бутылкой. Все физические признаки вашего нападения были налицо. Если б человек, с которым я делил постель, ударил меня бутылкой…
Все это Бен Хассан излагал легковесным, почти шутливым тоном, словно его забавлял такой поворот событий.
– Почему Самира его прогнала? – спросила я.
– Потому что он был плохим отцом. До недавнего времени вообще не хотел ее знать. Впервые проявил к ней интерес несколько месяцев назад.
– Откуда вам все это известно?
– Самира считает меня своим приемным отцом.
Говоря это, Бен Хассан смотрел мне прямо в лицо.
– Где была ее мать? – спросила я.
– Здесь, в Касабланке, пока дочь не поступила в университет и на них не свалились разного рода проблемы. Тогда Фанза, у которой также были трудности профессионального характера, потеряла работу. И жилье потеряла – за долги, коих у нее скопилось слишком много, и из-за своего мужика, который оказался неблагородным человеком и уж тем более нечестным.
– Не Пол?
– Нет. Пол порвал всякую связь с женой и дочерью, когда уехал в Штаты за несколько месяцев до рождения Самиры.
– Тогда почему у него возникла потребность восстановить эту связь, если он много лет не общался с ними?
– Об этом лучше спросить у Пола.
Бен Хассан снова поднял бокал и надолго приник к нему, пока не осушил до дна. Потом, отрыгнув без всякого смущения, вскинул брови и сказал:
– Конечно, немалую роль тут, должно быть, сыграло то, что Пол стал дедушкой и узнал об этом.
