Из-за жирного уродливого ствола показался так ни разу и не надорванный следователь прокуратуры, а за ним… его пахнущая сладким страхом зверушка…
Больше Ирт не видел ничего.
Он сразу почувствовал, как движутся в нем наружу токи ростков. Он сделал шаг навстречу стройной и пока еще такой гладкой и белоснежной фигуре… и ощутил, как сомкнулся вокруг него силовой капкан.
Бешенство обрушилось, заставляя тело расти, расширяться.
Сдерживая себя, следя, чтобы не менялась багровая поверхность одежды, Ирт не отрывал взгляд от своего Чаги.
– Ирт Флаа, с вас снимается обвинение в убийстве инсектоида, – провозгласил недоносок в черном кителе. – Вы должны быть депортированы и переданы на планету Орфорт. До согласования деталей передачи вам предписано находиться на Лунной базе. Офицером сопровождения будет капитан второго ранга Тимоти Граув. Но помните, вы будете под моим постоянным наблюдением.
Чага смотрел на Хозяина огромными, невероятно темными, но почти чужими глазами.
Маршал роев
Почему он решил лететь на Луну? Никакой надобности в этом не было. И так все ясно. Расписано, разложено, сохранено.
От папок и файлов уже тошнило, от душистого сада на верхнем пирсе – тоже. Никита пытался по нему погулять и хоть немного отвлечься, но не давала покоя идея – вырвать с корнем хризантемы на клумбе и отправить букетик этому недоношенному любителю охоты на раков, вместе с советом посадить цветы у окошка, чтобы успокаивать нервы, когда прокуратура придет трахать контрразведку.
И Никита будет не прочь поучаствовать в этой затее, поскольку его самого неплохо отымели. Причем, как принято в этой гнусной спецслужбе, – под нежные лирические баллады о дружбе и любви.
Марра был мастер таких баллад. Его послушаешь, так нет людей более открытых, душевных, готовых поделиться последним, чем он и его девочки из контрразведки. Он даже завел моду встречать посетителей в служебном кабинете, одетым в мягкий, с виду фланелевый китель. Ни дать ни взять добрый дядюшка. Слушает тебя внимательно, и вид такой сочувствующий, понимающий. А еще улыбается то и дело, и голос – чистый бархат. А обещает, обещает… Хочется ему верить. А потом выясняется, что пока ты землю вокруг него рыл, тебя на мизинце вертели. За баллады о величии и подвиге.
Нет, прокуратуре еще учиться и учиться у контрразведки.
Надо признаться, что Никита потерял дар речи от неожиданности, когда после Совбеза вернулся в свой кабинет и обнаружил дожидающегося его Марру. Вроде только расстались на Канаверале, а лукавый бес уже тут и похлебывает чаек из изящной золотистой чашки. С собой, похоже, прихватил посуду…
– Не хлопай глазами, Никита, присаживайся, – Марра радушным жестом указал на его же собственное кресло.
Ларский фыркнул.
– Тебе не кажется, что здесь предлагать присаживаться положено мне? Или я ошибся кабинетом?
– Ну что ты разбушевался, – вскинул руки Марра. – Просто я хотел поговорить с другом.
Помрачнев окончательно, генерал-майор развернулся и отправился в соседнюю комнату. Там у изголовья кровати стояла бутылка, и на ее дне все еще плескалась влага.
Вынес ее и громыхнул об стол.
– Никита, – с упреком сказал Марра. – В утреннее время лучше пить чай.
– Я и собирался его пить, пока не увидел тебя сладко улыбающимся и распоряжающимся в моем кабинете.
Контрразведчик вздохнул и принял одновременно скорбный и покорный вид.
– Ну, так о чем мы будем говорить? Как старые друзья… – Никита отхлебнул добрый глоток коньяка.
– Видишь ли, я был вынужден опустить кое-какие незначительные детали, прошедшие по нашему ведомству в связи с погибшим инсектоидом.
– Каким?
– Первым, ну и… вторым тоже.
– Вынужден? И кто же тебя вынудил? Руазсов?
– Давай это опустим по дружбе. Ты и сам знаешь, – он неопределенно покрутил рукой над чашкой с чаем. – Все эти планетарные интересы.
Планетарные интересы, значит. А ведь эта скотина клялась, что отдала всю имеющуюся информацию в распоряжение прокуратуры. «Выгреб все до
