думаешь. Она в паутине мудрости Стены Флаа. Уродливая мертвая материя. Но я не собираюсь спасать такое жалкое создание, как ты, состоящее из одних отростков и не знающее собственных желаний. Я просто выплюну тебя подальше.
– Капсула… – прошептал Чага мысли капитана Граува.
– Кажется, у вас она называется капсула спасения? – Ру зашелся издевательским скрипом веселья. – Только полетит она не на Землю. В другую сторону и как можно дальше от Орфорта.
Мощный удар обрушился на тело Чаги, и он оказался на ложементе, вдавленный в него, закручиваемый безжалостными ремнями.
– Нет! – закричал он, чувствуя ужас от рвущихся внутри него больных, вросших в вены и кровь связей: от видения Ирта, который ищет его белесыми, пылающими холодом глазами где-то очень далеко наверху, на покрытых мхом скалах.
Ложемент въехал в боковой отсек, который тут же начал схлопываться спасательной капсулой вокруг обрастающего защитной массой ложемента Чаги.
Все происходило быстро, слишком быстро, как будто Ру Флаа отдавал мыслеприказы или сам превращался в капсулу вокруг его тела.
– Слишком поздно, чтобы остаться, землянин, – услышал он режущий скрипом голос.
Капсула резко рванула вверх, выдавливая воздух из легких. Чага подумал про Скалы и про туннели, которые не должны выпустить его, но ледяная чернота захлестнула, вытесняя сознание.
Позже, вечность спустя, Тим снова почувствовал холод. Сначала он думал, что умер, хотел этого. Но потом у сердца появилась горячая точка, она разрасталась, толкала вверх. На свет. Этому теплу и желанию жить – невозможно было сопротивляться.
И Тим вынырнул.
Ирт смотрел на него сверху, навалившись на ограждение ледяного водоема. В светлых глазах ходили тени тревоги.
Зверушка опять пыталась сбежать. Бросилась в переходы человеческих ниш, а потом еще и спрыгнула в ледяную дырку. В белых смешных тряпках.
Гнилой медергом!
Когда же Чага врал ему, пожри его Просторы!
Когда снял свою невидимую пленку и сразу стал пахнуть сладко, как и раньше, и смотрел влажными глазами? Видно было, что мечтал о ростках в своих кровяных внутренностях. Или врал, когда важно расхаживал по тесной Нише мертвых превращений, показывал украшения на отросших пальцах? Говорил нагло, задирая вверх смешной человеческий подбородок.
Нет, его зверушка не могла врать, она никогда не врала на Орфорте. А здесь? Земля что-то испортила в нем, отравляла слабый мозг испарениями мертвых вещей.
И вот теперь вид у него был отравленный, – он смотрел на Ирта из дырки, судорожно вдыхая воздух сквозь посиневшие губы. Над тонким носом появилась напряженная складка, а в глазах отражалась какая-то неясная дрянь.
Ирт на мгновение задумался, подбирая слово из бродящего в его соках человеческого языка. Тоска. Это слово – тоска. Когда из Просторов возвращаешься с пустыми, голыми ростками. Когда не с кем слиться в Поясе Холода.
Ирт пожрет своего Чагу, разорвет его плоть – пусть земная зверушка не тоскует от одиночества.
Он выбросил свои ветви, обхватил мокрые плечи и шею и дернул на себя тоскующего дружка. Сейчас Чага был открыт – у холодной кожи не ощущалось упругого давления силового поля.
Моча пещерных червей! Сквозь эту невидимую пленку не проходили и тончайшие ростки – она была самым уродливым созданием землян!
Флаа поставил Чагу рядом с собой, удерживая на месте. Синеватые губы беззвучно шевельнулись, но уродливая пленка не возникала, не отталкивала Ирта. Он скользнул ветвями по облепившим лицо волосам, по щеке и шее.
Бешеные клетки ростков рвались наружу, увеличиваясь, меняя форму. Он давил яростную пульсацию в центре своего туловища, чтобы удержаться, не войти в Чагу одним толчком. Не сейчас.
Ирт Флаа теперь на охоте в чужих смердящих мертвечиной Просторах и должен получить свою зверушку целиком. Без остатка. Без потерянного лоскутка. Поэтому нужно затаиться и ждать.
– Это не гостиница, дружок? – сказал он, мягко выдыхая воздух из пор, как делал это Ру, когда хотел кого-нибудь успокоить.
– Не гостиница, – ответил Чага и зачем-то провел рукой по своей невзрачной одежонке. Хотел разгладить? Спустить вниз струи сырости?
– Тебя согреть, мой Чага? Прямо сейчас.
Инстинкт подсказывал Ирту, что не стоит менять форму, когда рядом ползают другие земляне. Но здесь, у ледяной чаши, не было никого.
– Нет, – Чага яростно мотнул головой, и холодные капли полетели в Флаа. – Называй меня Тим. Это мое имя.
Имя твари, спустившейся из космоса. Вместе с другими такими же тварями. Моча пещерных червей! Даже искры Богов тогда взметнулись вверх из Просторов. Исполнилось предсказание, в которое Ирт никогда не верил, и они порвали их всех. Кроме одного опытного экземпляра. Его звали Тимоти Граув,
