Нур-Девлет, Сатылган, Дженой, Утеш, Актау, Утурку. Багатуры, опытные военачальники и храбрецы, за каждым из которых – тысячи и тумены войска, его надежда и опора. Во многом от их стойкости, способности управлять воинами зависел успех предстоящего боя.
Хан всмотрелся в лица, пытаясь увидеть, нет ли хоть тени сомнения, не предадут ли, не изменят ли во время боя, как Идигей в битве при Кондурче четыре года назад? Нет, никто не отводит глаз, не таит камня за пазухой. Хан милостиво кивнул.
Совет начался со слов Али-бея, советника. Он дал слово беку Ярык-оглану, самому непримиримому врагу Тимура, за которым стояла большая сила – несколько туменов.
– Что думает уважаемый бек?
– Да хранит Всевышний нашего хана! – Бек склонил голову в поклоне. Присутствующие повторили его жест.
Бек продолжил:
– Враг наш силен, и гулямы его опытные. Но силы у нас равны.
Эмиры и беки кивнули в знак согласия.
– Река и укрепления берега не позволят войску Тимура беспрепятственно перейти Терек. Думаю, пусть укрепления займут лучники, и, если Тимур вздумает переправляться здесь, он понесет немалые потери, еще не вступив в бой. Пусть воины не жалеют стрел.
Военачальники согласились с предложением одобрительным гулом.
– Ну а если Тимур каким-то чудом переправится, действовать так, как завещал Великий Темучжин – ударить его в центр, но главными силами обойти с флангов и постараться окружить. Центру сосредоточить удар в одной точке, тогда войско Тимура будет разорвано надвое. При таком положении врага легче разбить.
В шатре на некоторое время повисла тишина – беки и эмиры обдумывали услышанное. Каждый понимал: сейчас решается судьба битвы. Примут они неправильную тактику – последует неминуемое поражение. А это – разгром. Однако никому не хотелось вместо богатой добычи принести в юрты весть о гибели воинов рода. И сами беки и эмиры держались только на силе сабель своих воинов. Если воинов не будет, кто их будет бояться и уважать?
Хан прервал молчание.
– Уважаемый бек высказал свое мнение. Обсудим. Начнем с молодых. Говори, Сатылган.
Это была традиция, заведенная еще Темучжином – при обсуждении сначала слово давали молодым полководцам, а заканчивал обсуждение старший. Но точку на совете ставил хан, вынеся свое решение – окончательное. После этого все должны были неукоснительно его выполнять.
Присутствующие по очереди высказали все, что хотели. Мнение всех было одинаковым – действовать по плану Ярык-оглана. Правда, кое-что добавили, изменили детали. Потом слово взял Али-бек.
– Думаю, не будет лишним разослать дозоры на два фарсанга в стороны от лагеря по эту сторону от Терека. А в остальном – я согласен.
Взоры военачальников остановились на хане. Он прикрыл узкие щелочки глаз, задумался. Бек Ярык-оглан высказал то, к чему склонялся и что планировал сам Тохтамыш. На совете он лишь хотел получить подтверждение своим мыслям. Воинский совет – место, где каждый может выразить свое мнение, даже если оно противоречит мнению большинства, и не бояться при этом быть наказанным или осмеянным. Ведь каждый из присутствующих прошел не одну битву, имел на счету и победы, и горький опыт поражений.
Хан открыл глаза, все напряглись.
– Принимаю решение – бой вести по предложению бека Ярык-оглана.
Раздался шумный вздох облегчения.
– Я решил расставить войска таким образом…
Хан перечислил, кто и где будет располагаться. В центр, на острие удара, хан ставил Утеша, Казанчи и Ярык-оглана. Остальные должны были нанести удар с флангов и окружить Тимура.
Лучников на берегу возглавлял Актау.
Обговорили сигналы – как бунчуками, так трубачами и гонцами.
В шатре стало шумно, каждый обсуждал с соседом диспозицию.
Тохтамыш мысленно вознес благодарность Всевышнему за то, что ему удалось самых верных воинов оставить напротив своей ставки, причем во втором-третьем рядах. Известное дело – от передовых отрядов при лобовом ударе почти ничего не остается.
Страшное дело – удар конницы в лоб! Сшибаются тысячи коней и людей. Треск ломающихся копий и щитов, звон сабель, крики раненых и ржание коней – шум оглушительный. Из-за тесноты убитые сидят на конях, раненые молят Аллаха оставить их в седлах. Упал – затопчут копытами. Враз гибнут тысячи.
Это уж потом бой разобьется на многие отдельные схватки, когда бьются десяток на десяток, когда каждый – за себя, за свою жизнь. А поможет товарищ, прикрыв своим щитом от сабельного или копейного удара, – благодарность и признательность ему до конца жизни, часто недолгой.
А уж если удалось врага зарубить, свергнуть с лошади копьем да вспять погнать! Восторг, упоение, кровь в жилах кипит! Вперед! Гони его с криком «Сурен!» на пересохших губах. Руби по наклоненной к гриве лошади фигуре, по голове – и снова вперед!
