Тохтамыша.
Бой еще продолжался, но видно было, что татары выдохлись, а свежие воины из резерва рубили и давили, продвигаясь вперед, видя вдали перед собой ставку хана Тохтамыша.
Раздалось многоголосое «Сурун!», и гулямы Тимура полностью прорвали оборону татар в центре. В прорыв хлынули воины из задних рядов. Он ширился, как ручей в половодье, превращаясь в бурную реку. Ордынская армия оказалась рассеченной на три части, теснимые на флангах. При таком раскладе сил управлять войском становилось для Тохтамыша затруднительно, а то и невозможным.
Бой еще шел, но воюющие c обеих сторон уже понимали исход битвы. В какой-то момент татары поняли, что все – проиграли, и начали бежать с поля боя, сдаваться в плен. Передние их ряды – из самых стойких воинов – еще сражались, но быстро были смяты. Только с левого фланга еще доносился шум битвы, но и там большой отряд татар покинул поле боя бегством. Как потом оказалось, это Бек Ярык-оглан увел своих воинов, опасаясь полного разгрома и спасая остатки тумена.
– Пусть убирается! Земли Орды хоть и велики, но скрыться им не удастся, как после битвы при Кондурче, – злорадно ухмыльнулся Тимур. – На этот раз мои гулямы не уйдут, пока не разорят все города, не сравняют их с землей, пока не добьют остатки армии Тохтамыша.
Вдали, от едва видимой ставки хана, уходил большой отряд. Эмир скрипнул зубами – это уходил Тохтамыш со свитой. Сбежал, шакал! Бросил войско и трусливо бежал! А послать сейчас вдогон некого: войско устало. Резерва нет. Но ничего, далеко не уйдет, не отсидится, как прошлые разы. Недолго ему осталось ханствовать!
Шум битвы стих. Кое-где еще были небольшие очаги сопротивляющихся, но их подавили числом, дружно навалившись со всех сторон.
По распоряжению сардаров воины собирали трофеи, в первую очередь – оружие: хорошее железо ценилось дорого. Воины срезали с убитых кошели с деньгами – у кого они были, добивали раненых ордынцев. И своих, если раны были серьезные.
На поле боя потянулись обозы. Требовалось перевязать своих раненых, погрузить оружие – этим занимались ездовые и рабочие из обозов.
К эмиру стали подъезжать сардары. Все были утомлены, на многих была порвана одежда, броня посечена и забрызгана кровью. Но глаза блестели – сардары еще не остыли от горячки выигранного боя.
– Великий эмир! Да продлит Аллах твои годы! Враг разбит и повержен, взято много пленных! – докладывал почти каждый.
Хвала Всевышнему, оба сына остались живы и невредимы.
– Повелеваю войску дать отдых, привести себя в порядок. Сардарам счесть потери и трофеи.
– Великий эмир, когда будем догонять бежавших ордынцев? – спросил мирза Рустем.
Сардары дружно кивнули. Всех занимал этот вопрос, но мирза спросил первым.
– Даю воинам три дня отдыха. Обустроить лагерь, выслать дозоры – даже раненый шакал может укусить. Они от нас уже никуда не денутся. Мы огнем и мечом пройдем всю Орду! От края и до края!
«Сурун!» – закричали сардары. Их крик подхватили телохранители, а потом и все, кто слышал. Казалось, вся степь кричит, славит Тимура.
Сардары разъехались по своим кулам и кошунам. Лишь Омар-шейх задержался.
– Отец, твоя одежда и броня в крови. Ты не ранен?
– Успокойся, это кровь врагов.
Эмир проехал к Тереку, омыл лицо и руки. Слуги подали чистую одежду, унесли чистить броню. Тимур же, вскочив на коня, проехал в свой шатер. Прислуге приказал готовить еду для праздничного тоя, а сам прилег на подушки: устал он – и физически после схватки, и морально – уж больно тяжелой и напряженной выдалась схватка.
К схваткам он привык: полжизни не во дворце провел – в седле, но такой тревоги и напряжения за исход боя не испытывал давно. Столь больших, равных по силе армий, противостоящих в бою друг другу, он на своем веку не припомнит. Но все-таки дошли его молитвы до Всевышнего.
Эмир провалился в сон, и никто не решился потревожить покой Тимура.
Спал он недолго, но крепко и проснулся бодрым и посвежевшим.
Тимур вышел из шатра. Наступала ночь. Только недавно было светло, и быстро, как и бывает на юге, стемнело. На поле брани ходили с факелами люди – собирали трофеи среди многочисленных, грудами лежащих друг на друге тел воинов обеих армий. То-то будет завтра стервятникам да воронам обильная пища!
А к шатру уже подъезжали сардары, переодетые в чистые одежды – без брони, но опоясанные саблями. По традиции после победы эмир всегда устраивал пиршество, отмечая отличившихся.
Сзади неслышно подошел телохранитель.
– Великий эмир! К пиру все готово. Приглашать гостей?
– Все собрались?
– Все, эфенди!
Сардары входили чинно, важно рассаживались по местам. Многие были с повязками, свидетельствующими об их участии в битве. За каждым следовал
