недобитым войском, многочисленные города по побережью, сулившие немалые трофеи и славу.
Эмир пообещал гулямам отдать весь полуостров, весь Крымский улус на разграбление. Вот и стремились туда гулямы с алчно горевшими глазами. А что до трудностей – той же жары, так и хуже бывало. Боевой поход – не халва, сладко не бывает. Зато потом, когда вернутся из похода с богатой добычей! О! Можно будет взять вторую или третью жену, наложниц с собой из похода привезти. Вот тогда и вкушать шербет и халву, наслаждаясь отдыхом. Чем не райская жизнь?
Войско эмира подошло к перешейку, который отделял Крымский полуостров от степей донских и приднепровских, и замерло, потому как в пределах видимости стояла крепость.
Крымский улус татары считали землей, неприступной для чужих. Это был почти остров, попасть на который можно было лишь через Перекопский перешеек – узкую полоску суши, омываемую с западной стороны водами Черного моря, а с восточной – Азовского, называемого Меотидой. Перешеек был перекрыт рвом, за которым возвышался огромный земляной вал. Строительство грандиозного защитного сооружения было начато еще скифами, а доведено до совершенства татарами – силами многих тысяч рабов, погибших от непосильного труда на этой земле.
А за валом стояла крепость Ор-Капы – с гарнизоном из пяти тысяч татар под руководством ор-бея, как называли начальника крепости. Должность сколь почетная, столь и денежная, и издавна ор-беем назначали представителей рода Ширин. Главным же центром рода был город Карасубазар.
Крепость представляла собой пять башен, соединенных мощной стеной. За первой башней, ближе к Сивашу, располагались ворота в Крым. Да, самые настоящие ворота – из дуба, окованные железом. Вот за проход через них каравана, обоза или путника взимался налог.
Крепость считалась неприступной и до сих пор оправдывала это гордое название.
Но Тимура это не страшило. Он сейчас опасался одного: не пойдет ли Тохтамыш к генуэзцам и не улизнет ли из Крыма на корабле – хоть в тот же Киев.
Столицей Крымского ханства был город Кырым, известный в дальнейшем как Салхат, или Бахчисарай, стоящий в центре Крыма на внутреннем склоне крымских гор, в долине реки Чурук-Су. Защищала город крепость Кырк-Ера, стоявшая на горном мысу.
На землях Крымского улуса существовали генуэзские колонии. Еще в 1266 году Генуя добилась от ставленника Золотой Орды в Крыму, хана Мангу, передачи им во владение Кафы, ставшей центром их колоний.
В 1357 году Генуя приобрела Чембало, в 1365-м – Солдайю, вытеснив оттуда венецианцев. Возникли и новые их поселения: Воспоро – современная Керчь, Джинестра – ныне Одесса.
Планы Генуи были поистине грандиозными. Они основали Тану в устье Дона (Азак, а затем и Азов), Матрегу (Тамань), Коку (Славянск-на-Кубани), Лияш (Адлер), Грузук (Гурзуф), Сорсона (Херсонес), Мапа (Анапа), Бата (Новороссийск), Каста (Хоста).
Колонии были чрезвычайно богаты. Из Италии и Германии корабли везли ткань и сукно, из Греции – масло и вино, из Африки – слоновую кость, из Персии, Индии – пряности, драгоценные камни, мускус. Обратно корабли тоже шли не пустыми. Они увозили зерно, соль, кожи, меха, воск, мед, рыбу, лес, а главное – пленников, проданных им татарами. В качестве рабов на огромных невольничьих рынках Кафы были в основном русские, черкесы, аланы. Вино, проданное на Русь из Кафы, называлось фряжским.
А посему для себя Тимур решил, как говорится, убить двух зайцев: добраться в Крыму до Тохтамыша и пограбить генуэзские города. Ну и что с того, что они не принадлежали Орде. Когда идет большая война, несколько взятых на меч городков не в счет.
На Тереке он и его войско стяжали победу и воинскую славу, теперь эмир должен был дать своим воинам богатые трофеи. И на пути к Тохтамышу и трофеям стояла лишь жалкая крепость Ор-Капы.
Смешно! Татары горделиво величали ее неприступной. Но если есть дверь или ворота, к ним можно подобрать ключи. А у него были универсальные ключи, которые находились в инженерном обозе, и назывались они – тараны.
Тимур разрешил войску отдых. Слуги поставили шатер, где эмир собрал сардаров. Приехали все его военачальники. Слава Аллаху, в битве на Тереке он не потерял ни одного.
Теперь они сидели перед ним на коврах обвеянные боевой славой, его столпы сотрясателя Вселенной.
– Мы почтительно слушаем тебя, сахибкиран, – прервал затянувшееся молчание шейх Нур-ад-Дин.
– Я любуюсь вами, мои храбрые сардары, – ответил Тимур. – А собрал я вас для того, чтобы решить – как будем брать эту крепость? Я хотел бы выслушать каждого.
Сардары понимали – Тимур хотел выбрать вариант с наименьшими потерями. Да, войско велико, но с каждой схваткой оно тает, а подкрепления ждать неоткуда, слишком далеко родная земля. Татар же еще только в донских и приднепровских степях бродят отрядами от десятка до нескольких тысяч, и все стараются укусить, напакостить исподтишка. Ничего, падет разгромленным Крымский улус – дойдет очередь и до них.
Сардары начали предлагать свои решения. Было понятно, что они уже думали над этим. Сулейман-шах предложил наиболее быстрый и безопасный способ: перебросить несколько тысяч воинов на кораблях в тыл – ведь крепость строилась с учетом отражения атак только с северной стороны, от перешейка, и с тыла была абсолютно беззащитна.
Эмир усмехнулся:
