забрали, ушли.
– А почему он именно тут эти шарики покупает? – вклинился Тангейзер. – Видать, левоватые шарики-то, с секретом.
– Плохо думаешь о командном составе, боец! – осадил его Бебешко. – Я же говорил: господин полковник Сибора один раз такими шариками выиграл, вот и решил и дальше пользоваться. Примета! Футболист в тех же бутсах играет, в каких однажды забил победный гол… Скажешь, нет, боец? Я, помнится, в молодости как-то раз анисовки хватанул – и в тот же вечер сорвал банк! Так после этого играть ходил только после анисовки.
– И опять банк срывали? – полюбопытствовал Дарий.
– Неважно! – подался к нему Бебешко. – Главное, что примету такую заимел. И анисовку пил всегда в одном и том же месте.
– Ну… может быть, – не стал спорить Дарий. – Свои пунктики, наверное, у каждого есть. Но все-таки хотел бы я поизучать эти шарики.
Взводный расплылся в улыбке, вновь потянулся к нему и похлопал по плечу:
– Вот будешь командиром заставы на Пятке, боец, сыграешь в тур-бур и попросишь у господина полковника Сиборы дать тебе шарики для непосредственного и личного ознакомления!
– Это вариант, – согласился Дарий. – Только, откровенно говоря, на Пяточку возвращаться нет никакого желания.
– Ну да, ну да, – понимающе покивал Бебешко. – Если торчать там не по своей воле, и рядом бойцы пропадают и пропадают… Тот же товарищ ваш, Борсо…
– А вы знаете, что многие уже нашлись? – опять подключился к разговору Тангейзер.
– О танкистах слыхал, – ответил взводный. – Где-то на другой планете обнаружились.
– И не только те танкисты! – воскликнул Тангейзер. – Многие нашлись! Мы лично видели! Непосредственно!
– И зэки из Седлага! – подхватил Дарий. – И охрана! И другие танкисты, стрелять-попадать!
– Плюс роботы! – принял эстафету Тангейзер.
И принялся вываливать подробности, так что Бебешко и Бундер только глазами хлопали, не успевая переваривать все эти новости.
– Так что и наши найдутся, и Поллукс, – закончил Дарий. – Все они живы, только неизвестно где.
– Ох ничего себе… – помотал головой Бебешко. – Гик, метнись-ка за пивом, это дело так оставлять нельзя! Информация просто супер! Бомбища! А еще лучше – притащи чего-нибудь покрепче, четыре штуки. Тут же где-то рядом должно быть или что?
– Мы пить не будем, – предупредил Силва.
– За такое – и не выпить? – вылупился на него Бебешко. – Боец, ты сам понял, что сказал? За товарищей своих не выпьешь, за то, чтобы все они нашлись? Это как прикажешь расценивать? Это же пахнет самой настоящей непосредственной обрус… обсру… кцией!
– Хорошо, выпьем, – сдался Дарий. Действительно, отказываться было как-то неправильно. – Тан, сходи тоже. Только суперкрепкого не берите.
Бундер и Диони направились к выходу, а Бебешко, проводив их взглядом, допил пиво и принялся выспрашивать у Силвы все подробности насчет танкистов, зэков и прочих.
Гонцы вернулись минут через десять, и карманы их многообещающе оттопыривались. Бундер осторожно разлил по пивным кружкам прозрачную «Квамосскую особую», и все выпили. А потом еще раз. После третьей Силва строго посмотрел на Тангейзера, и тот жестом показал: понял, буду держаться в рамках.
После четвертой, которую занюхали, как и предыдущие три, рукавом, Тамерлан Бебешко хлопнул ладонью по столу и радостно сообщил:
– А у нас на Пятке тоже фактаж произошел! Явилось из Пузыря в секторе ответственности нашей заставы гражданское лицо – пожилое, белодлинноволосое, в плащ-палатке, при отсутствии наличия обуви и документов – и замаршировало к ближайшему стационару. Ведите меня, говорит, к вашему начальству, я, говорит, барбовер. Судя по вашим описаниям, это он самый соответственно и оказался.
– Неужто заскучал в Пузыре?! – воскликнул Тангейзер, и по его тону можно было понять, что «Квамосская особая» уже развила определенную деятельность в его организме. – Или всю работу уже сделал?
– Как раз на триста шестьдесят градусов наоборот, – ответил Бебешко. – За подкреплением он явился. И просит, значит, господина полковника выделить часть личного состава для решения вопросов ликвидации ловушек. Мол, так дело быстрее пойдет.
– Видать, замотался предохранитель в одиночку пахать, – сказал Дарий. – Хотя нет, он же не сапиенс.
– Сапиенс – не сапиенс, а от горькой не отказывался, – заметил Бундер. Голос у бывшего сержанта был ровным, словно не водку он пил, а воду. – Правда, не из буйных.
– Подожди, боец! – выставил ладонь Бебешко. – Не мешай излагать по существу в порядке изложения фактуры. Переговорил он, значит, с господином полковником, и господин полковник выделил ему в помощь часть личного состава в количестве десяти экземпляров бойцов. Отбыли они с заставы в Пузырь и целый месяц там болтались. Якобы проводили работы по очищению местности от устройств, представляющих угрозу для жизни, а на самом деле – просто отлынивали от службы! Потому что мы все только что слышали заявление бойца Бундера, чем они там, непосредственно в Пузыре, лично занимались! – Указательный палец взводного обличающе уставился на бывшего сержанта. И тут же упал на стол вместе с рукой, потому что Бебешко
