А вот Шерлок Тумберг и рад был бы поспать подольше, но взяла свое многолетняя привычка быть в десять утра уже на ногах. Поворочавшись в постели еще с полчаса, следователь встал и пошел принимать душ. В доме было так тихо, словно его хозяев связали, засунули им в рот кляпы, забрали все ценное и удалились.
Спустившись на кухню, Шерлок встретил там миловидную женщину средних лет. Она, тихонько напевая что-то, возилась у разделочного стола. Получив от кухонной работницы чашку кофе и горку разнообразных бутербродов, следователь узнал о текущем положении дел в доме Троллора Дикинсона. Оказалось, что хозяин, плотно позавтракав, отбыл на работу. Хозяйка, выпив сока, отправилась в фитнес-клуб. А два гостя еще не завтракали и, вероятно, до сих пор спят. Дочь же хозяев до сих пор не вернулась из университета, и как она там питается и питается ли вообще – неизвестно.
Шерлок на всякий случай поинтересовался, не владеет ли кухонная работница – ее звали Клара – информацией о каких-нибудь нераскрытых преступлениях, совершенных поблизости. Работница не владела, и следователь, поблагодарив ее за кофе и прочее, вернулся в свою комнату. Состояние ничегонеделания было непривычным, мозг жаждал работы, глаза сами собой шарили по мебели, выискивая отпечатки пальцев, следы крови и прочие милые сердцу детали. Ничего не обнаружив, Тумберг достал из сумки ДС-комм и позвонил маме. Дома все было хорошо, а отца вместе с Вентором Манжули пригласили в столицу на встречу ветеранов, посвященную пятидесятилетнему юбилею министерства внутренних дел. В том смысле, что пятьдесят лет назад министерство переехало в новый комплекс зданий. И еще мама, сделав многозначительное лицо, сообщила, что имела долгий разговор с Мирилинтой. И настоятельно порекомендовала сыну позвонить девушке. «По-моему, она кое-что поняла, – сказала Натта Тумберг. – Во всяком случае, мне так показалось».
Это был тот случай, когда настоятельная рекомендация совпала с желанием самого Шерлока. Все-таки ощущал он какую-то неустроеннность, не хватало ему Мирилинты, ее бестолковой болтовни… И он набрал знакомый номер.
– Здравствуй, Мири, – ласково сказал Тумберг, когда на экране появилось милое личико зеленоглазой блондинки. – Что поделываешь?
Он старался вести себя так, будто они расстались только вчера, и не было у них никакой ссоры.
– А что может поделывать одинокая девушка, Шерик? – вздохнула Мирилинта. – Ничего она не может поделывать. Только работать, а после работы сидеть дома и грустить. Кому ей готовить ужин? С кем поговорить? На чье плечо опустить усталую голову? Чьи носки постирать?
Тумберг почувствовал, как чьи-то мелкие, но крепкие зубки грызут его душу. Душе это не нравилось. Он хотел сказать Мирилинте что-то теплое, типа: носки я и сам могу постирать, да и вообще они одноразовые, – но девушка грустным тоном продолжала монолог:
– Я говорила с твоей мамой, Шерик, и она мне на многое открыла глаза. Я постаралась поглядеть на себя со стороны и поняла, как я тебя утомляла своими глупыми разговорами.
– Ну что ты, Мири, – растроганно пролепетал Шерлок. – Совсем не утомляла!
– Ага! – прищурилась Мирилинта, сразу став похожей на себя прежнюю. – Значит, против того, что я говорила глупости, ты не возражаешь? Ты меня дурой считаешь, да, Шерик?
– Ну что ты, Мири, – повторил Тумберг, чувствуя, что впадает в то самое своеобразное состояние, в которое почти всегда впадал при разговорах с Мирилинтой. – Я просто не успел договорить. Поверь, я не стал бы тратить время на общение с дурой.
– Так ты со мной и не общаешься! – вскинулась девушка. – Не звонишь, не приходишь… Вот почему бы тебе сейчас не прийти ко мне?
– Видишь ли, Мири, я не на Селеби, а на Лабее, – ответил Тумберг. – Это такая планета, в другой системе. Если даже я полечу к тебе прямо сейчас, то на ужин все равно не успею. И на завтрак тоже.
– А тебе от меня только ужины и завтраки нужны? – горько спросила Мирилинта. – А сама я тебе не нужна?
– Э-э… я просто выразился неудачно, – смешался Тумберг. – Я имел в виду, что лететь до тебя долго. Ты мне нужна, Мири! Конечно, нужна!
– Чтобы стирать носки? – отреагировала блондинка.
– Да при чем здесь носки, Мири?! – воскликнул Шерлок, испытывая привычное легкое головокружение. – Не в носках дело!
– То есть ты считаешь, что я не гожусь даже для стирки носков? – уровень горечи в голосе Мирилинты поднялся еще выше. – Вот и все твое ко мне отношение. Значит, на этой Лабее тебе стирает носки кто-то другой? Точнее, другая? Так бы сразу и сказал. Тогда зачем ты мне звонишь? Чтобы посмеяться?
– Послушай, Мири, – начал Шерлок, сдерживая себя, – у меня носки одноразовые, их стирать не надо. Ты говорила, что моя мама тебе на многое открыла глаза. Так почему же ты опять начинаешь старую песню? Повторяю: ты мне нужна, Мири, и отнюдь не для стирки носков. Просто нужна, мне хорошо с тобой.
– Вот это я от тебя и хотела услышать! – расцвела Мирилинта, и ее зеленые глаза просто засияли. – Я постараюсь не досаждать тебе глупыми разговорами, я понимаю: у тебя работа, ты стараешься…
– Вот и отлично, Мири! – радостно сказал Шерлок. Зубки исчезли, и на душе потеплело. – Наконец-то ты меня поняла. Надеюсь, что наша совместная жизнь будет безоблачной.
– Я тоже на это надеюсь, Шерик, – промурлыкала Мирилинта. – Только позволь один вопрос: почему ты сейчас на этой Лабее, а не у меня?
– Работа, Мири, работа, – ответил Тумберг. – Разобрался тут с одним делом. И, кстати, получу за это кардиотренажер!
