В «Поясе Ориона» намечался большой праздник: день рождения главы корпорации. Города чистили до блеска, рабов наряжали. На планете Центр готовили грандиозные зрелища. Гвоздь программы — бои гладиаторов. Не простые поединки. Двести человек готовились сразиться одновременно на главной арене корпорации.
«Берсеркеры Ориона» заполучили большой контракт: сорок гладиаторов школы получили право выйти на праздничную арену.
— Вас увидят миллиарды во всех трёх корпорациях, не посрамите честь школы, — наставлял Треверс. — Нет лучшего шанса покрыть себя славой.
«Или умереть», — добавил про себя Максим.
Межзвёздный транспорт вёз гладиаторов нескольких школ. Для удобства бойцов запихнули в анабиозные камеры. Треверс протестовал, но командир звездолёта пригрозил выкинуть всех в открытый космос. Корабль забит под завязку пассажирами. Где размещать гладиаторов? Треверс неохотно смирился: страт звездолётчиков обладал серьёзной властью.
После анабиоза гладиаторов шатало. К счастью, до начала праздника оставалась неделя. Врач школы колол бойцам ударные дозы восстанавливающих препаратов.
Максим перенёс холодный сон сравнительно легко. Помутило пару дней и отпустило.
Гладиаторов разместили в специальном отеле. Небоскрёб в сто этажей предназначался исключительно для гладиаторских школ. Впервые Максима окружала ошеломляющая роскошь.
— На тот свет уйдём с помпой, — с горькой иронией сказал Стив, оглядывая апартаменты.
— Эй, что за настроения? — спросил Максим. — Уж если кто выживет, так это ты.
— В таких бойнях мало кто выживает.
Максим тихонько коснулся плеча друга.
— Стив, спокойно. Будем держаться вместе, прикрывать друг друга. Как-нибудь продержимся.
Стив больно стиснул руку Максима.
— А мне что-то неспокойно. Чувствую смерть. Она здесь, за спиной.
Максим машинально оглянулся.
— Что-то никого похожего на смерть не наблюдаю.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — раздражённо ответил Стив. — Я никогда не боялся перед боем. А теперь боюсь. Холодок по спине, сердце жмёт.
— Страх — нормальная реакция. Я тоже боюсь. Тут нет ничего зазорного.
— Макс, у меня есть просьба, — неожиданно сказал Стив.
— Всё что захочешь.
— У меня есть сестра — Джейн. Где она сейчас — точно не знаю. Транспорт, на котором она летела, разграбили пираты. И освободили всех рабов. Джейн сейчас где-то за пределами корпораций. Она свободна. Макс, найди её, когда сам станешь свободным.
— Нескоро меня ждёт свобода. Если вообще ждёт. Но я сделаю всё, чтобы выполнить твою просьбу.
Стив благодарно посмотрел в глаза Максима.
— Спасибо. Джейн — единственная, кто остался из моей семьи.
Максим долго размышлял над словами Стива. Страх друга сбивал с толку. Стив никогда не боялся боя. На арене вёл себя беспечно, играючи расправлялся с любым противником. А тут страх, тоска…
«Берсеркеры Ориона» занимали целый этаж. Бары, кафе, игровой зал — всё отдали в распоряжение гладиаторов. Гладиаторы беспробудно веселились. Веселились с неистовством обречённых.
Сантьяго жёстко прервал веселье. Игровой зал переоборудовали в тренировочный. Двери баров намертво захлопнулись. Воцарились сухой закон, тренировки и казарменная дисциплина. Гладиаторы приуныли. А Сантьяго не уставал повторять:
— Вы ещё поблагодарите меня за те мучения, что испытываете сейчас. Мёртвые не испытывают ничего.
Неделя протянулась бесконечной усталостью и реками пота. Сантьяго не щадил бойцов, резонно полагая, что на арене не пожалеют.
Праздник начался с воплей радости. В великой щедрости Валентайн Реджинальд облагодетельствовал народ бесплатной выпивкой и трансляцией сражения гладиаторов. Центральную арену забили до отказа. Расхватали даже самые дорогие билеты. Сто тысяч зрителей восторженно ревели в предвкушении кровавого состязания.
Максим не без восхищения оглядывал арену из окна аэроавтобуса, который вёз гладиаторов. С высоты открывался вид на серебристую полусферу, которой будто срезали верхушку. Вокруг громоздились небоскрёбы, эстакады. Солнечный свет отражался от строений веерами серебряных бликов.
Аэроавтобус с тихим шипением опустился на огороженную бетонную площадку. Гладиаторы быстро выскочили из машины.
— Пошевеливайтесь! — кричали охранники. — Над дверями высвечиваются названия школ. Каждый идёт в дверь с названием своей школы. Не
