Глава 16
Дон Бенеттон
Парень с салфеткой. Толстенький, да. Точнее, коренастый. Глаза круглые и тёмные, блестят, как мокрые сливы. Смотрит исподлобья. Шеи почти нет, голова как-то сразу на плечи насажена.
Но разве это важно? Разве имеет значение внешность, когда у человека — карамельный голос?
Не в смысле сладкий или приторный. А вот когда насыплешь на сковородку сахар и поставишь на медленный огонь, а сахар из белого станет тёмным, расплавится и закипит, и вдыхаешь этот запах, и где-то в нёбе, в голове, в мозгах или где-то там — такое же ощущение, как сейчас, когда он сказал: «La pajarita»… Или вот петушок на палочке, мутный, как бутылочное стекло, с пузырьками воздуха в карамельном животе; сдёрнешь обёртку быстро, сунешь в рот, зажмуришься — и в голове опять: «La pajarita».
По-другому и не знаю, как объяснить. Шеи у этого парня и правда почти не было, но голос, тягучий и низкий, шёл именно оттуда, из середины горла, и слова выходили красивыми, как фигурные петушки, и уютными, как мягкая домашняя карамель.
— ?Nosa! ?Nosa! — скандировал зал, подпевая Мишелю Тело.
Я будто очнулась.
Не сразу осознала, что сжимаю в руках, да что там, почти смяла протянутую мне пахариту.
— Меня зовут Бенисьо, — представился парень с серьёзным видом, — а тебя?
— Мария…
— Ты отсюда?
— Что?!
Я не могла поверить, что он принял меня за испанку!
— Нет, я из России! Я… учусь говорить по-испански. А ты?
— Я приехал из Мадрида, с другом на выходные, — пояснил Бенисьо и указал на того самого высокого бородача, возле которого увивалась Марина.
— Выходные в пятницу?
Я изогнула бровь дугой, а сама ликовала: мне понятно, что он говорит! Как ни странно, его слова не казались испанскими: они как-то сразу вливались мне в уши и становились понятными уже внутри меня.
— Мы работаем в полиции, — пожал плечами Бенисьо.
— Э-э-э, мне пора, — сообщил хиропрактик и, боязливо глянув на моего собеседника, слез с табуретки и влился в толпу танцующих.
Я фыркнула и перевела взгляд на Бенисьо. Он выглядел очень серьёзным.
— Это был твой парень? — озабоченно спросил он. — Из России?
— Ты с ума сошёл? — засмеялась я. — У меня тут нет парня из России!
— Мой друг познакомился с девушкой из России, — сообщил Бенисьо и указал на Марину.
— Да уж, я её знаю.
— Вообще-то он хотел познакомиться с тобой. Ты ему больше понравилась.
Я даже не стала переспрашивать. Просто застыла с раскрытым ртом.
— Да, он так и сказал: «Эта девочка в синей юбке очень красивая». Но ты уже была с парнем. И он…
Тут Бенисьо произнёс какое-то слово, я поняла, что это значит «постесняться». Поняла, но не поверила! То есть если бы не мой плешивый хиропрактик, то высокий бородач подошёл бы ко мне и познакомился бы со мной на глазах у изумлённой Марины?! Хорошо, что этого не случилось. Я бы тогда от смущения проглотила язык вместе со своей колой. С Бенисьо проще. Его я совершенно не стеснялась, сама не знаю почему.
— Ну а ты? — спросила я.
— А я решил сделать тебе пахариту, — пожал плечами он.
— Красивая! — похвалила я. — Ты хорошо делаешь оригами.
— Это не оригами. Оригами — это в Японии. А в Испании это искусство называется «делать пахариты», — поучающе сказал Бенисьо.
— Ты точно полицейский? — поддразнила я его. — Или ты учитель?
— Ты ведь приехала в гости в Испанию, тебе надо всё показать, всему научить, — развёл он руками. — Хочешь, я научу тебя делать пахариты? Я люблю работать руками.
— А ногами?
