— Я уже вырезал!
— Нужно наклеить звёздочки.
— Я наклеил.
— Нужно повесить плакаты!
— Я у вас Золушка?! Может, мне нужно сажать розы, чтобы пойти на бал? Тогда где мои хрустальные туфельки? Где моя тыква? Где моя фея- крёстная? Раз я Золушка, то буду танцевать на балу с принцем. А кстати, где мой принц?
Про принца Кевин спросил дурашливым высоким голосом, но к этому моменту хохотали уже все. Кико даже слёзы вытирал.
—
Я ошарашенно уставилась на Кевина. То есть можно было даже далеко не ходить?! Просто записать то, что обсуждают старосты в жёлтых футболках? Ну, теперь-то уже нельзя, идею использовал наш суперумный новичок,
А Исабель расслабилась, разговорилась. Прочла нам целую лекцию о том, как важно слушать, как важно запоминать, а главное — важно ходить по городу и везде, где только можно, знакомиться с людьми и общаться с ними.
А потом, в упор глядя на меня, сообщила, что, оказывается, в эти выходные для учеников школы провели экскурсию. В субботу — на море, а в воскресенье была прогулка с экскурсоводом по центральной улице города — Рамбле. И объявление, мол, висело на стеклянной двери внизу, кому надо — тот увидел.
Я огорчилась. Море-то ладно, я там была с Любомиром и Богданом. А вот Рамблу жалко.
— El proximo domingo nos vamos al parque Guell[51].
Я закивала так усердно, что у меня даже шея заболела. Мол, буду всенепременно, точно и однозначно. Но Исабель ответила только холодным кивком.
Эх, лучше б она мне «IN»[52] влепила! Только бы не смотрела так огорчённо и разочарованно.
Окончательно расстроившись, я еле слышно попрощалась с мальчишками и заспешила домой.
Не зря я хотела прогулять этот дурацкий урок.
Глава 19
La Rambla, улица-цыганка
— Да не кипеши ты! — отмахнулась Марина.
Она сидела у себя в комнате и, положив руку на комод, красила ногти.
— Тоже мне, нашла специалитет — Рамблу! Сами погуляем, без всяких экскурсий. Мне как раз нужно нарядов новых накупить.
— Бенисьо вечером звал нас на море, — осторожно сообщила я.
— Они же уехали! — воскликнула Марина, едва не опрокинув пузырёк с лаком.
— Бенисьо — нет, — тихо ответила я.
Марина помрачнела.
— Ладно, — отрывисто сказала она, — мне всё равно нужны новые наряды. Я такого накуплю, что Рикардо больше никогда никуда от меня не уедет.
Из коридора послышался низкий голос сеньоры Рибаль.
— А макароны так и будут «макароны»? — спросила я, вспомнив про одно неотложное дело.
— Иди уже, а? — с досадой отмахнулась Марина.
Кажется, она положила слишком много лака на один из ногтей. Но вслед мне сказала:
— Если будешь варить, на мою долю — тоже.
«Почему она такая? — размышляла я, бредя по коридору. — Может, потому что ей позволяют быть такой?» Но мысль о том, чтобы начать одёргивать Марину, казалась невероятной. Наговорит колкостей… Лучше и не связываться.
Тем более сейчас меня заботило другое: как спросить про плиту и макароны? Простые вроде бы слова, а не вспоминаются. Волнение так и переполняло меня. Вдруг ошибусь? Вдруг сеньора Рибаль меня не поймёт? Но желудок гнал вперёд, на кухню. Хочешь не умереть от голода — болтай по- испански. «Выходит, что голод — лучший учитель», — невесело усмехнулась я.
Всё оказалось не так страшно. Сеньора была в приподнятом настроении и мигом разъяснила и про плиту, и про макароны. Помогла их сварить и поделилась томатным соусом. Сыр, который я купила в тот день, когда чуть не загремела в полицию за воровство (тогда Бенисьо проявил бы ко мне интерес
