— Куда сходите? — не поняла Маша Кийко. — В аквапарк и… куда?
— В боулинг, Кийко, в боулинг.
— А что это?
— Ты что, не знаешь, что такое боулинг? Какая ты дремучая!
— Это где шары деревянные по дорожке катаются, — пояснил Кирилл Сальников.
— Сам ты, Сальников, деревянный. Там шары из специальной пластмассы, — насмешливо произнес Егор.
— Голубев, признайся, что ты просто не можешь своего папу уговорить. Вот и выдумываешь, будто тебе не хочется, — сказал Коля Родин.
— Чего?! Да если я захочу, папа на эту викторину прибежит как миленький! И маму приведет, и еще кучу родственников.
— Да? А что же твой папа на День учителя не пришел? Что же он не посмотрел, как ты выступаешь? Все родители были! Ну, конечно, кроме мамы Царева.
— Да потому что я не хотел! Я ему даже сказал не приходить. А если бы я захотел, он бы еще как пришел!
— Да ты врешь!
— Не вру! Мой папа все для меня сделает. Не веришь?
— Не верю!
— Поспорим?
— Давай!
И они поспорили. И договорились, что если папа Голубева придет в школу в воскресенье, то Родин залезет на парту и будет кричать: «Я лузер». А если откажется, то кричать на парте будет уже Голубев.
После уроков я задержался в классе.
— Надежда Митрофановна, — позвал я. — Я сегодня могу спросить у мамы. Вдруг она будет свободна в воскресенье? И у папы могу спросить.
— Нет, Царев, не спрашивай ни у кого, — сказала она.
— Ну почему?!
— А если твоя мама пообещает и не придет? Представляешь, как она нас подведет? Получится, что столько народу, все четыре семьи, пришли зря. Лучше сразу отказаться. Иди, Царев, мне кабинет закрывать надо.
И я пошел домой. У меня было такое плохое настроение, что я не остался на продленке. Весь день и вечер я просидел возле компьютера, но даже играть не мог. Все думал о школьной викторине. Представлял, как мы все сидим за одним столом в школьном зале — я, мама, папа, дед, бабушка и даже дядя Сева. Хотя дядя Сева и не нужен, достаточно пяти человек. Но пусть он тоже будет. Надежда Митрофановна говорила, что за одним столом могут находиться от пяти до восьми игроков. А самой большой семье дадут специальный приз — за дружбу и сплоченность. За то, что не пожалели времени и пришли поддержать своего второклассника.
Как только мама вошла в квартиру, я бросился к ней. И стал рассказывать о викторине.
— Викторина? — рассеянно пробормотала мама. — Да, да, очень интересно. Конечно, сходи. Тем более что мне в воскресенье надо выйти на работу.
— Как на работу?! — воскликнул я. — Ты ведь в прошлые выходные работала!
— Ну что ж, сынок, так получилось. Сменщица попросила подменить.
— Ты же обещала! Ты говорила, что в следующее воскресенье будешь дома, со мной!
— Вань, но ей очень нужно. Она идет в музыкальную школу, на концерт к сыну. — Мама попыталась погладить меня по голове. Я увернулся и закричал:
— А мне?! Мне не нужно?! Ты никогда не ходишь на мои праздники!
— Ваня, ну ты же не в детском саду, чтобы к тебе ходить! И потом, я работаю! Чтобы у тебя было все что нужно.
— Мне нужно, чтобы вся моя семья пришла на викторину!
— Ваня! Какая семья? Ты да я — вот и вся семья. Ну, еще наш дед. А все папины родственники — это не наша семья. Им и дела нет до нас. Мы с тобой им до лампочки.
— Это неправда! Я папе не до лампочки!
— Ну что ты расстраиваешься? Подумаешь, какая-то школьная викторина. Это неважно. Их еще столько будет за десять лет.
— Но такой больше не будет! И это очень важно. Как ты не понимаешь? — сказал я и пошел в свою комнату. И лег спать.
А назавтра в школе я постоянно смотрел на Голубева. И все боялся, что он скажет: «Мой папа согласился. Мы участвуем. А что я вам говорил?» Мне было все равно, кто выиграет спор — Голубев или Родин. Но я не хотел, чтобы семья Голубева заняла место за свободным столом. Это наше место! Это мы будем там сидеть. Я попрошу их, и они все придут. Ради меня. И тогда все увидят, что у меня есть семья. И что она большая и дружная.
Голубев так ничего и не сказал за весь день. Наверно, его папа еще не дал согласие. А Надежда Митрофановна сообщила, что завтра утром отменит
