— Я не выйду за тебя замуж, Никита. Я тебя не люблю.
— Что?! Это шутка?! Розыгрыш?! Маша, прекрати! Это не смешно!
— Я не обманываю, это правда.
— Всё! Я больше не хочу ничего слушать! Идем! — Он грубо схватил ее за руку и потащил к двери.
Мария начала отчаянно сопротивляться.
— Так это правда? — ослабил хватку Никита. — Делаешь из меня посмешище? Что сейчас подумают друзья? Тварь! Бросила перед регистрацией! Ты что-то узнала про мои интрижки? Ну, спал я с другими девками, и что? Женюсь-то я на тебе! Неблагодарная! — Никита залепил невесте пощечину, Маруся упала на кровать и заплакала.
— Плачь, стерва! Тихоня! Какая же ты дрянь! А-а, я понял! Ты из-за этого жирдяя! Все-таки он тебя купил! Прикинулся дружком! Ты небось и переспала с ним? Лживая гадина!
Никита дал ей пощечину и хлопнул дверью.
Маша села на кровати и с тоской посмотрела на красные пятна, расплывающиеся на белом платье, безвозвратно портя его. Кровь текла из разбитого носа.
В комнату вбежала Ольга Олеговна.
— Дочь, люди же ждут! Что так долго? Никита выбежал как ошпаренный. Что это? Шум машин? Они уезжают?! Ой, матерь божья! Марусенька, что с тобой! Кто это сделал? Никита?! Что произошло? Подонок! Тебе «скорую помощь» вызвать? Он избил тебя?
— Всё хорошо, мама, всё хорошо. Я заслужила. Принеси мне лед из холодильника. Извини, но свадьбы не будет.
— Горе-то какое… Но, может, это к лучшему? Раз он распускает руки перед свадьбой, в дальнейшем добра не жди. Ты же не давала ему повода, доченька? — Мать принесла лед в марле и приложила к носу Марии.
— Мама, я дала ему большой и жирный повод. Я полюбила другого человека, — снова заплакала Мария.
Ольга Олеговна безнадежно махнула рукой и вышла из комнаты.
В дверь постучалась нарядная Лиза в нежно-розовом платье и с лентой свидетельницы через плечо.
— Я знала, я чувствовала: что-то должно было произойти, и… Господи, Машка, он что, избил тебя?! — ужаснулась подруга.
— Он дал мне пощечину.
— А на руке синяк?
— Это он тянул меня, заставляя пойти в ЗАГС, — ответила Маруся.
Лиза с громким хлопком открыла бутылку шампанского и разлила по фужерам.
— Давай выпьем. За тебя! За твое рождение!
— Чин-чин, — криво улыбнулась Мария из-за опухшей губы.
— Сейчас мне позвонили, Никита беснуется в кафе, устроил там настоящую попойку. Заливает горе.
— Он сказал, что изменял мне, — сообщила Мария.
— Все это знали, одна ты ничего не видела. Он спал со всеми, кто подворачивался. Ни одной юбки не пропустил. Горбатого могила исправит, он патологический бабник. Обидно, конечно, что жизнь так несправедлива. Почему таким охламонам, как правило, достаются такие хорошие девушки?
— А вот я ему не досталась! Почему ты мне не сказала, что он ходит по бабам? — Мария залпом допила свой фужер.
— Ну уж нет! Чтобы потом ты меня обвинила, что я разрушила ваши отношения, а в итоге и твою жизнь? Я не хотела причинять тебе боль. У вас «любовь-морковь» и всё такое. Ты сама должна была принимать такие судьбоносные решения.
— И я его приняла, — кивнула Маша.
— А я к тебе с подарком свадебным от одного не безызвестного тебе лица, — улыбнулась Лиза. — Юрий передал для тебя. Сказал, чтобы я передала тебе после свадьбы.
Она протянула Марии листок бумаги.
— Что это? Телефон? Ангелина Юрьевна? — развернула Мария бумажку. — Кто это?
— Телефон дамы, которая организует тебе прослушивание. Ты ведь мечтала об одном оркестре, не так ли? Звони и забудешь о бесконечных гастролях по деревням и селам, как о страшном сне. Честно говоря, ты единственная из нас, которая это заслужила.
— Спасибо. Очень трогательно, что он помнил об этом, — сказала Маша.
— Это непреложно. Что будешь делать? — спросила Лиза.
— Не знаю. Хотя знаю! Я куплю билеты на самолет и полечу к Юрию. Признаюсь, что влюблена, и изменю его жизнь, как он изменил мою.
Лиза не оставила подругу и решила отправиться к Морозову вместе с Марией. Они заняли свои места в самолете.
— Вот подарок ему будет! — воскликнула Лиза, поудобнее устраиваясь в мягком кресле. — Юрий думает, что ты неделю как замужем, а тут такой
