Сфера рядом с правой дланью католического мага наконец-то набрала всю свою мощь. Преклонив колено перед Пресвятой Девой, смотря в Небеса сквозь окружающую Тьму, воин Ватикана воткнул священный клинок в асфальт храмовой площади, и через легендарное лезвие бушующая, первозданная энергия сферы ушла в окружающий мир. Из маленькой точки на земле, вмиг, неудержимо сметая все неживое на своем пути, распахнулась сфера Отречения. Одно их самых сложных Заклинаний пятого круга домена Первооснов поражало своим могуществом и избирательностью. Оно уничтожало, испепеляло, дезинтегрировало все неживое вокруг. Но только лишь неживое! Впрочем, под понятие того самого — «неживого» идеально подходили находящиеся рядом вампиры. Сияющая белоснежным светом мощнейшая волна, словно неудержимый взрыв, плотным, высоченным кольцом, покатилась от меча и сферой разошлась на расстояние около десяти метров. На своем пути величественная магия расщепила все чернильные хлысты, буквально сорвала с Черного Кардинала его блестящие готические доспехи и нанесла древнему вампиру мощнейшие повреждения. То, что маркиз выжил после подобного заклятья, являлось настоящим чудом. Магия расщепила несколько верхних сантиметров асфальта, все одежды, находящиеся на инквизиторе и, конечно же, не пожалела израненного Великого Князя. Не имея защиты, подобной доспехам де Во, Высший вампир Санкт-Петербурга был полностью уничтожен заклятьем…
Захватившая площадь тьма спала, а сияющая сфера остановилась лишь в нескольких метрах от Алексея. Пронзительный резонанс столь мощной магии в буквальном смысле оглушил молодого чародея.
Черный Кардинал попытался ретироваться с площади, но впервые за последние несколько веков нити тьмы не послушались маркиза. Заклинание рассыпалось, а в куртке триария победоносно завибрировал и окончательно разрядился смартфон.
Маг падал назад, теряя сознание, но на одно краткое мгновение в его глазах промелькнул пылающий и игристый блуждающий огонек:
Пуля, заряженная родной энергией огня, впилась в грудь де Во и выпустила бушующую стихию.
— Caesarem decet stantem mori[72]! — раздались последние слова маркиза.
Все тело Черного Кардинала объяло пламя, и всего через несколько секунд древнего и могучего вампира, маркиза Даниэля Марии де Во, Архиепископа Черного Доминиона и заместителя главы Кардиналов праха — не стало. Его настигла неминуемая, окончательная смерть.
Алексей полностью потерял сознание и сильно ударился затылком при падении на асфальт. Шишка юному магу было обеспечена.
С жидкими аплодисментами, чуть ли не согнувшись пополам, на площадь перед собором спустился Венский гость.
— Мое почтение, уважаемый Максимилиан де Хелльсинг, Старший инквизитор Первого отдела священной инквизиции. Не хотел бы я встретиться с Вами при иных обстоятельствах! Тем не менее, все произошло ровно так, как и рассчитал Совет Бдящих. Спасибо за сотрудничество, а теперь, полагаю, мне следует ретироваться, а вам, мой друг, немного прибрать за собой…
Немецкая речь Эсприта слегка смутила Максимилиана, однако смысл он понял отчетливо. Впрочем, сейчас инквизитора меньше всего интересовали политические дрязги внутри Алого Конклава. Впервые за все время работы в Ватикане он сожалел о том, что уничтожил вампира. Великий Князь Санкт- Петербурга пожертвовал собой ради спасения этого города, отдал бессмертие, чтобы защитить своих соратников, простых людей и красоту здешних мест. Это заставило Максимилиана о многом призадуматься…
Держась за ноющую, но уже зарастающую рану на животе, католический маг подошел к серебряному скипетру, воткнутому посреди площади, и активировал ритуал Отмены. Осмотревшись вокруг, мужчина понял, как же повезло, что скипетр находился на расстоянии более десяти метров от последнего заклятья: восстановить все повреждения вручную было бы попросту невозможно. Купол, возведенный первым, активационным ритуалом начал сходиться к своему центру, а вместе с этим стали приобретать прежний облик и разрушенные строения. Волшебным образом восстанавливались чердаки, облицовка храма, клумбы, асфальт, а в самом конце и одежда инквизитора. Чем больше материальных повреждений восстанавливал скипетр, тем сильнее и сильнее он плавился, в финале превратившись лишь в бесформенное и разлитое по земле серебристое образование.
Граждане снова двигались в прежнем, привычном ритме жизни и лишь некоторые из них, подозрительно синхронно, захотели откашляться. По ощущениям, в горле людей словно перетекало и ворошилось что-то постороннее. Однако странное ощущение очень быстро прошло.
Подойдя к Алексею и похлопав своего напарника по щекам, Максимилиан подал очнувшемуся юноше руку…
— Dies diem docet[73], мой доблестный напарник. Dies diem docet! Надеюсь, что сегодня ты многое для себя понял и осознал. А сейчас, предлагаю пойти и напиться! Раз в десяток лет, полагаю, это можно даже инквизиторам!
Почесав вскочившую на затылке шишку, триарий скривился и добавил:
— Да твою магию, честно говоря, и не думал, что дело обойдется одним лишь синяком на затылке. Даже и не предполагал…
Посмотрев вниз и тихо улыбнувшись, юноша поднял с асфальта перчатку инквизитора и добавил:
— Максимилиан, кажется, ты что-то обронил! Вечно мне приходится за тобою подбирать!..
Дружно расхохотавшись, напарники устремились в сторону ближайшего кафе…
