атак…
Первый и второй выпады принял на себя щит. Молниеносно летающий перед молодым магом стилет виконта вышиб из охранного заклятья два столпа сверкающих искр, и защита бесследно угасла. Оружие вампира было явно зачаровано. Такая родная для Алексея, огненная, всепожирающая энергия буквально сочилась из клинка, образуя вокруг него отчетливую алую ауру. Отразить третий выпад француза щит был уже не в силах, и удар пламенеющего стилета со сверхчеловеческой быстротой направился точно в шею молодому магу. Рефлексы успели сработать и триарий начал отклоняться назад, но этого, безусловно, было не достаточно. Алексей понял, что конец близок, и на открытом лбу юноши прозрачными каплями проступил холодный пот. Но… Клинок внезапно отвело вправо, и он прошел всего в нескольких сантиметрах от шеи мага. До боли знакомая кинетическая волна ударила точно, ударила прицельно, практически идеально. Одновременно с этим, в левом внутреннем кармане джинсовой куртки триария отчетливо и тепло засветился черно- фиолетовый отлив кубика-рубика.
— Да, твою магию, Августин, нельзя хоть чуточку раньше было?! А то я в уме уже завещание составлять начал…
Отклонившись, юноша сделал небольшой шаг назад и приготовился к следующим атакам…
Оценив ситуацию, в дело вступил Великий Князь. Вампир, а точнее то существо, в которое он превратился, двигалось с невероятной скоростью и легкостью. Одним своим видом древнее создание внушало в сердца врагов первородный, хтонический страх. В два огромных, мощных прыжка Кровавый богомол преодолел расстояние до площади, а от его ног на крыше собора остались лишь небольшие окровавленные вмятины. По-видимому, кровь внутри вампира действительно кипела и даже испарялась через кожные поры. Приземлившись недалеко от Алексея, Князь одним мощным, рубящим и практически мгновенным движением левой руки, тяжело ранил виконта. Лишь в самый последний момент де Грини успел подставить под распрямляющееся костяное лезвие свой стилет. Зачарованное оружие слегка опалило руку Великого Князя и, согнувшись, отлетело куда-то в сторону. Окровавленное костяное лезвие меж тем неумолимо продолжило свой путь. Блок предоставил французу спасительные миллисекунды, мгновения, прежде чем, разрубив грудную клетку и плечо де Грини, костяное лезвие наконец-то распрямилось. Если бы не стилет, к этому моменту виконт был бы мертв. Французского вампира отбросило на несколько метров назад, и он едва успел сгруппироваться перед падением. Перекатившись через спину и поднявшись на ноги, Николя понял, что его правая рука мертвенно обвисла на остатках плеча. Края полученной им раны громко зашипели: плоть беспощадно жгла оставшаяся на них бурлящая, неистовая кровь Алого богомола.
Не обращая более никакого внимания на текущего оппонента, Великий Князь направил свой взор в сторону приближающегося Черного Кардинала и огромными, скользящими шагами выдвинулся в его направлении…
Примеру Мценского последовал и Максимилиан. Сделав первый шаг к де Во с фразой:
— Hodierno Carthaginem esse delendam [67]!
Инквизитор достал из ножен легендарный меч и начал громко, звучно читать литанию Пресвятой Деве Марии. Повинуясь воли католического мага, к его правой длани стали стекаться сияющие ручейки первозданного, белейшего эфира…
Не давая французскому оппоненту опомниться, Алексей прицелился и спустил курок Осы…
Выстрел получился точным, и пуля пришла прямо в лоб едва поднявшемуся с земли вампиру. Израненный и ошарашенный, виконт, естественно, не смог увернуться от снаряда, прилетевшего с расстояния всего в несколько метров. Пуля, на этот раз заряженная лишь экспериментальной энергией электричества, с треском короткого замыкания впилась в лоб де Грини и заставила вампира сделать несколько неосознанных шагов назад. При этом шея виконта изогнулась под неестественным углом. Фигура француза пошатнулась и уже начала падать, когда по ней прошелся мощный электрический заряд: мышцы вампира рефлекторно дернулись, и тело де Грини, без каких-либо признаков жизни, грохнулось на холодный асфальт храмовой площади.
После выстрела триарий со злобой добавил:
— Сдохните, наконец, уважаемый синьор виконт!..
Рыжий маг бежал изо всех сил. Держась за кровоточащую грудь, прижимая к ней сломанную руку, он хотел как можно быстрее добраться до искалеченного и ни в чем неповинного Александра Снежного. Превозмогая боль, отчаянно глуша ее, наставник триария уже приближался к своей цели, но…
Событие, которое произошло на площади, лучше всего разглядел венский союзник магов. Подойдя к развороченному окну чердака, малифицэс только и успел опустить первый взгляд на битву, когда случилось то, о чем всех предупреждал Максимилиан. Повинуясь взмаху руки Черного Кардинала, образуясь буквально из ниоткуда, зарождаясь и воплощаясь в черную и тягучую словно деготь, перетекающую субстанцию, площадь перед Исаакиевским собором окутала гнетущая, первородная тьма. Облако мрака высотою около десяти метров плотным туманом заволокло все пространство около храма. Однако, в самом центре тьмы, в ее сердце, наблюдалось странное явление: отчего-то Эсприту казалось, что где-то в недрах ужасного, чернильного тумана, ровно там, где находился инквизитор, из плотных клубов тьмы все же пробиваются слабые лучи прекрасного, белого света
— Unglaublich[68]! — невольно сорвалось с языка малифицэс…
Максимилиан уверенной поступью приближался к своему заклятому врагу, а слова литании все громче и громче слетали с уст инквизитора. Произошедшее на площади помешало практически всем, кроме католического мага. Темный, плотный словно смола, туман отчего-то не мог подобраться к
