растерянность собеседника, либо старался даже усилить эффект.
– Как жаль, что вас не было с нами, когда я вызвал Королеву Демонов и натравил ее на таоанцев. Уверен, вы по достоинству оценили бы все изящество и иронию этого действа и не стали бы сходить с ума из-за незначительного просчета. А то все вокруг только и делают, что скулят, скулят и скулят, как будто я ротный повар, пересоливший суп, а не ученый, пытавшийся повторить чудо, о котором никто даже не мечтал со времен Века Чудес, причем попытка удалась на славу! Превзошла даже самые оптимистичные мои ожидания! Если бы я мог предположить, что способен выманить Королеву Демонов, заплатив за это меньшую цену, я принял бы куда более серьезные меры предосторожности. Но дважды… О да, дважды, как и Доминго Кава… прошу прощения, как и Доминго Хьортт, Хортрэп Хватальщик не сваляет дурака!
Хортрэп смотрел на пленника, тяжело переводя дух, и Доминго с большим неудовольствием понял, что колдун ждет ответа.
– Э-э-э… то есть трижды и более – столько раз, сколько сможем?
Хортрэп прищурился, а затем разразился диким хохотом и обнял Доминго. Огромный ведьмак пах гораздо лучше, чем выглядел, чем-то вроде жасмина, и тот момент, когда Доминго распознал аромат мыла, которым пользовался Хортрэп Хватальщик, показался ему самым гнусным не только за это утро, но чуть ли не за всю жизнь.
– А в самом деле, Доминго, почему мы не проделали это несколько лет назад? – спросил Хортрэп, прекратив сотрясаться от смеха. – Не отвечайте, я знаю: время было неподходящее, мы оба еще не доросли до этого. Но теперь мы готовы, ведь правда? Потому что мало видеть перед собой цель, мало двигаться к ней – нужно чувствовать всеми фибрами души, что она должна быть достигнута любой ценой. А вы не могли почувствовать, пока не осознали весь ужас происходящего, пока не избавились от последних сомнений. Не могу себе даже представить, как все выглядело с вашей стороны, с того края долины, когда проявились настоящие результаты ритуала и вы поняли, во что втянули своих солдат, поняли, какие силы выпустили на свободу. Уверен, в тот день вы потеряли многих друзей.
Доминго сжал кулаки. Он хотел потребовать, чтобы это жестокое чудовище, чарами своих слов заставляющее его снова пережить худший день в жизни, наконец захлопнуло пасть. Но у полковника перехватило горло, он не смог издать даже слабого писка. Даже не понимал, что плачет, пока Хортрэп не вытер ему щеки желтым рукавом.
– Это не ваша вина, Доминго, не ваша. – Тихий, мелодичный голос Хортрэпа и в самом деле успокаивал. – Попы вас втянули обманом в заговор, связали посулами, как демона, и заставили выполнять их прихоти… Но теперь вы свободны, и хотя не можете вернуться в прошлое и исправить горькие ошибки, которые вас вынудили совершить, зато можете показать, что произойдет, если вывести из себя сурового ветерана. Покажите, что воля смертных тверже любой стали и опасней любого демона. Вы должны это сделать, Доминго, потому что вы сильней, чем думали враги.
Доминго кивнул, хлюпнул носом и снова кивнул. Затем посмотрел на грязное одеяло, которое еще недавно считал своим саваном, вспомнил, кто его утешает, и выбросил из головы последние крохи жалости к себе. Хортрэп тем временем продолжал; этот упырь знал, как прервать неловкое молчание.
– Папесса с ее святым престолом и прочая мразь думают, что они победили, возвратив Джекс-Тот. Они считают, что конец эпохи смертных предрешен, как будто наше мнение вообще никого не интересует. И я рад, что они так считают, в самом деле рад, потому что это сделает нашу победу еще сладостней, когда мы полностью, окончательно сокрушим их. Вместе мы сможем не только откусить у Вороненой Цепи несколько звеньев, но и расплавить эту мерзость целиком, а затем спустить в канализацию. Соблазнительно звучит, не правда ли?
– «Соблазнительно» – не совсем подходящее слово, но, безусловно, нужно что-то предпринять, – с осторожностью ответил Доминго, которому дружеское участие ведьмака казалось немногим лучше его откровенной враждебности.
После того как Индсорит увенчали Сердоликовой короной, присутствие Хортрэпа в ее внутренних покоях привело к тому, что Доминго вообще перестал появляться при дворе. Полковник не верил ни в Падшую Матерь, ни в Обманщика, ни в прочую чепуху из детских сказок, но в последнее время он убедился в существовании колдовства, увидев его действие собственными глазами.
– Вы, разумеется, совершенно правы. И хотя я предпочел бы остаться здесь и продолжить беседу с вами, необходимо доставить нашу обезвреженную пленницу к Чи Хён, вместе с тревожным известием о том, что к нам приближается еще один полк, а перемирие – не более чем уловка. Она так расстроится.
– Чем скорее ты все расскажешь ей, тем лучше.
– Правильно, но не волнуйтесь, я вас навещу, как только появится свободное время.
– Замечательно, – проворчал Доминго.
– Ну разве не похоже на эпизод романа? – Хортрэп подмигнул Доминго лишенным ресниц глазом. – Двое бывших врагов, сведенных вместе самой судьбой и неожиданно осознавших, как много у них общего, как похожи их цели. Только вместо великой любви, способной охватить всю Звезду, нас объединяет общая ненависть к святошам в черных рясах, готовым погубить мир ради спасения своих душ. Нет ничего опасней, чем фанатики, обладающие неограниченной властью. Даже если погибнут обе наши армии и мы вместе с ними, это будет не столь уж высокая цена. Нельзя допустить, чтобы Черная Папесса провела новый чудовищный ритуал. Пусть уж лучше Багряная империя сгорит дотла, чем станет собственностью Вороненой Цепи. Вы согласны со мной?
Доминго был согласен. Но из всех многочисленных ужасов, что выпало ему испытать за последнее время, наихудшим казалось дружеское расположение
