– Давай.
– Кого видите своим наместником в Восточном округе?
– Просто интересно? – улыбнулся Призрак. – Или посоветовать кого хочешь?
– К чему готовиться думаю, – пожал тот плечами.
– Узелок устроит тебя?
Хозяин постоялого двора, бывший разведчик изгоев, а теперь еще и глава Совета города Резен счастливо улыбнулся.
– По всем статьям, ваша светлость. Я еще нужен?
– Нет. Скажи пусть ночники заходят.
– Я, наверное, выйду с Гуртом, – тактично встал Файорэл, понимая, что все разговоры теперь здесь имеют статус государственных. А ждать, когда тебя попросят освободить кабинет, не хочется.
Внешний вид парха, который вновь стал полноправным главой Ночной гильдии Резена, пусть и в значительно усеченном составе, и его правой руки говорил о том, что спать им, как и князю, в последние дни приходилось очень мало. И это было понятно: для обычных горожан все ночники были на одно лицо, пусть и выступали те их временными союзниками в недавней резне. Да и цвет его лица был таким, словно он доживает свои последние дни.
– Ваша светлость? – кивнул Тарек. – Теперь только так и не иначе стоит к вам обращаться?
– Именно, – вместо князя ответил Партат, лишнее слово от которого было услышать почти невозможно.
Сова кинул взгляд на обманчиво расслабленную фигуру вайрона и коротко кивнул. Он уже знал, что невероятно подвижные и гибкие «летучие мыши» и мощные, словно утес, оборотни занимают в окружении князя особое положение. Им позволялось практически все, а верность их была безграничной. Посланный пархом в разведку человек, чтобы осторожно прощупать их «на вшивость», был убит в тот же день. А его голова была обнаружена под дверью его кабинета. И ему до сих пор не понятно, как тот мог так опростоволоситься, что лишился ее. Вор, что уже не один десяток лет каждый день ходил по лезвию клинка, просто так ошибиться не мог. Вот только взгляд, который бросили на него в следующую их встречу девушка и парень, разве только не кричал: «Если есть еще лишние люди, ты присылай. Нам все равно кого резать».
– Слушаю тебя, Тарек, – погруженный в свои мысли, услышал парх голос князя, от чего немного вздрогнул.
– Вы говорили о пользе княжеству, ваша светлость, – начал он. – В чем она будет заключаться?
– В служении ему.
– А на каком поприще?
– А это важно?
– Для нас да, – твердо сказал парх.
– Тогда слушайте.
Искры из костра взметались в ночное небо, усыпанное россыпью звезд. Князь, погруженный в свои мысли, сидел у костра. Уже несколько часов ему не давали покоя тревожащие его чувства. Вот только определить, чем они вызваны, он никак не мог.
С утра покинуть Резен не получилось. Как всегда, в последний момент нашлось много дел, которые требовали непосредственного его участия. Но к полудню, со словами: «А вы, в конце концов, для чего нужны? Работайте» он все же покинул город, оставляя весь ворох забот на главу Совета, капитана стражи и временного начальника небольшого гарнизона Курта Молодца.
Вместе с ними Резен покинул и Дарек Щепа. Что послужило поводом для того, чтобы он принял предложение князя, было пока не ясно. То ли действительно хотел изменить свою жизнь, – в это Призраку хотелось верить особенно, – то ли парх Резена решил иметь в окружении нового правителя своего человека, но правая рука Тарека Совы направлялась в Оплот вместе с ним.
– А легко все вышло в городе, – помешивая густое варево в небольшом котелке, сказала Тахере. – Да, папка?
Князь промолчал, но когда девушка обернулась к нему, удивленная его молчанием, все же ответил:
– Когда где-то получается все очень легко, – задумчиво проговорил он, – в другом месте и в другое время будет очень тяжело. Таков закон равновесия, Птаха.
– Ничего, – оптимистично махнула она рукой. – Справимся.
«Кто-то бежит сюда», – кинул мысленный посыл Кот, настороженно поднимаясь с земли. Его действия не остались не замеченными. Партат, Кречет и Щепа отошли от костра и стали оглядываться по сторонам.
– Незваные гости? – так же отступая в темноту, сказала девушка, вынимая из ножен «клыки».
– Скорее нежданные, – кивнул Атей, наблюдая, как на небольшую поляну вываливается тяжело дышащий воин, в котором он сразу узнал бывшего гвардейца.
– Ваша… светлость… – оперевшись на ствол ближайшего дерева, выдавил он, – в городе бунт… ночники… снова резня…
– Я ничего не знаю, – осторожно проговорил Щепа, возле горла которого после слова «ночники» как по волшебству появился острый клинок Тахере. – Богами клянусь.
