– Хорошо. Не стоит переживать обо мне.
Он улыбнулся, явно повеселев.
– Ты просто чудо.
Затем они снова были вместе. Этот день казался ей совершенным, принадлежал к тем, которые хочется вспоминать и проигрывать в памяти снова и снова. Элеонора гладила Кристофера по руке.
– Мы чудесно провели время. Но, думаю, пора возвращаться домой к Эмори и Кирби.
– Понимаю.
Кое-как натянув одежду на влажные тела, они двинулись к машине. Элеонора состроила недовольную гримасу.
– Нужно было прихватить с собой белье. Влажный купальник – это отвратительно.
Кристофер вынул травинку из ее волос и пощекотал подбородок.
– Возможно, мы успеем заскочить в душ и переодеться до того, как поедем за твоим сыном.
Она толкнула его в плечо.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Мой ответ – нет. Быстрый раздельный душ.
– Вредина.
Элеонора помнила, что Мейв должна вернуть ей машину. Нельзя ехать вместе с Кристофером. Он отправил матери сообщение, прося привезти ребенка через пару часов, и пригласил остаться на ужин, а в сообщении своей домработнице рассказал о своих планах на вечер.
Когда они ехали домой, Элеонора откинула голову на подголовник.
– Восхитительный день. Надо отправить твоей маме цветы и открытку с благодарностью.
– Когда вы познакомитесь, она станет благодарить тебя. Мои братья подарили ей столь желанных внуков, но, по ее мнению, этот процесс слишком медленный. Кажется, она не успокоится, пока каждый из нас не станет многодетным отцом.
– Ты бы хотел детей?
– Трудно сказать, тем более требовать такого от мужчины в наши дни.
– Вероятно, у тебя было хорошее детство.
– Да, но оно было бы много лучше, если бы мой отец вносил свою лепту.
– Твоя мать оставалась совсем одна.
– Тем не менее не припомню, чтобы она хоть раз пожаловалась на жизнь.
– Потому что она твоя мать. Мне бы хотелось много детей, но не оставаться матерью-одиночкой. Не представляю, через что ей пришлось пройти.
Припарковавшись, они разобрали багажник.
– Элеонора, сегодня мне было очень хорошо.
– Мне тоже.
В гостиной они обнаружили Кирби, хотя его машины не заметили. Видимо, он припарковался за домом.
– Привет! – Элеонора потянулась обнять брата, но замерла на месте. – Что такое, Кирби? На тебе лица нет.
Он не поднялся им навстречу. Это встревожило Элеонору. С тех пор как Кристофер вернулся в их жизнь, он стал другим человеком, спокойнее, счастливее. А сейчас его лицо побелело как полотно.
– Кирби, что произошло? Расскажи же мне!
– Дедушка… – едва слышно прошелестел он. – Его не стало…
Голова пошла кругом. Все поплыло у нее перед глазами.
– Это невозможно. Мы говорили с ним утром. И все было в порядке! – Ее руки похолодели.
– Он смотрел телевизор в кресле. Мы болтали, пока я готовил обед. А потом пришел позвать за стол, но он был уже мертв.
– Кирби, боже.
Кристофер хотел поддержать Элеонору, но чувствовал, что сейчас не время. Это было их с Кирби горе.
Наконец они расстались. Кристофер молча подал Элеоноре салфетки, не представляя, что сказать. Разве справедливо, чтобы на долю одного человека выпадало столько несчастий?
Кирби откинулся на спинку дивана.
– Тело уже забрали. Его готовят в церемонии прощания.
– А мама? Папа?
– Они в шоке. Папа едва мог говорить со мной по телефону. Убивается из-за того, что не рядом с отцом, не может попрощаться. Теперь уже слишком поздно.
