Он на плаще его находит. Да, Зигфрид тоже уязвим. Копье врага – уже над ним! Смешалась кровь с водой ручья. Нет, не достать рукой меча, И лук с тугою тетивою Сокрыт от Зигфрида травою. Ужель покорно умирать? Но щит, последнее оружье, Он смог, стеная, приподнять И, описав им полукружье, Ударил Хагена – и тот, Как зверь побитый, прочь ползет. Кто сможет Зигфриду помочь? Он боль не в силах превозмочь, Жжет рану гибельное пламя, Он еле шевелит устами. Пред ним предатели дрожат, Но отвести не могут очи От Зигфрида, чей гневный взгляд Подернут мраком вечной ночи, И слабый шепот мнится им Небесным стоном громовым. «За честь и славу на войне, По праву отданную мне, Вы гнусной мздою отплатили, Но нету правды в вашей силе, Нет света в вашем торжестве! Кримхильдой я невольно предан, Сын с подлым Хагеном в родстве, И яд измены мной изведан… Но, Гюнтер, об одном молю: Кримхильду не губи мою!» Смолк Зигфрид. Хаген же решил, Что грозный воин опочил, И рассмеялся: «Не иначе, Как нам Господь послал удачу!» Но вдруг осекся Хаген, сник, И сам король охвачен дрожью – Вновь голос Зигфрида возник, Как бы пророча волю Божью: «Меня сгубили вы, но Рок И вас уже на смерть обрек!» Затихли вещие слова, И обагренная трава, Мерцая сумрачно и ало, Чело героя увенчала. И замер Зигфрид, недвижим. Ему уже не пробудиться.
