— Хорошо ещё свет быстро дали. Иначе не знаю, как у вас, а со мной бы точно инфаркт случился бы, — поделилась переживаниями Машка.
На следующий день мы вернулись в город. А через пару недель история казалась законченной.
Иногда, просыпаюсь ночью, я могла всплакнуть. Как ни странно, попав домой я тосковала даже больше, чем когда перенеслась в иномирье. Ведь там уверенность в том, что я смогу вернуться не покидала меня ни на миг. Да и оставила я тут всех в благоденствии и благополучии, чего не скажешь о Винтере с Азой. Уже не говоря о Блэйде.
Время шло, а беспокойство за его судьбу не покидало. Невозможность получить хоть какую-то весточку совсем измучила. Почти каждый вечер я подходила то к одному зеркалу в доме, то к другому. Выключая свет, зажигала свечи, садилась напротив зеркала и часами вглядывалась в его глубину.
Пока мама не разогнала.
— Хватит! — сказала она, в очередной раз застав меня зарёванной у зеркала. — Я не понимаю, что происходит, Алина! Ты гадаешь так? Но ведь не каждый же вечер, в самом деле?! К тому же, заверяю тебя, тебе сейчас ещё рано выходит замуж. Зачем так изводиться?
Мама решила, что я пытаюсь высмотреть в зеркале суженного. Хотя… так оно и было. Пыталась. Но безуспешно.
Потихоньку смирялась. Привыкала. А что ещё-то оставалось?
Лето закончилось. Начались студенческие будни. Лично в моём случае второй раз в этом году. Что характерно, из года в год осень всегда является точно в срок. Она дама зрелая и пунктуальная, в отличие от своей юной ветреной красотки сестры Весны.
Небо, опустившись ниже, потемнело. Листья то и дело шуршали, раскачиваясь на длинных ветках берёз и ив.
Идти по сухим, ещё не размытым обильными дождями дорожкам, ведущим к одному из корпусов, где располагался наш факультет, любоваться наливающимися краснотой, пышными в этом году гроздьями рябин было одно удовольствие.
Мир выглядел довольным и спокойным.
На скамейках сидели мамочки с колясками. На газонах гоняли в мяч подростки. Их сверстницы, пристроившись неподалёку, самозабвенно погрузившись в виртуальный мир социальных сетей. Парочка пожилых людей выгуливали собак, мопса и длиннотелую таксу, нелепо передвигающуюся на коротких лапах. С улицы доносился равномерный гул потока машин.
Это был мой мир. Мир, в котором я родилась, росла и буду жить, двигаясь в потоке таких же, как и я, людей. И это правильно. И я уже почти ни о чём не жалела.
Если бы только знать, что с Блэйдом всё хорошо. Большего мне не надо.
Иногда, перед сном, я молилась о том, чтобы узнать о Рете хоть что-то! Пусть хоть самую малость!
Я не слишком набожна, но к какому ещё обратиться за такой весточкой, как не к небесному почтальону?
Это случилось тогда, когда я уже перестала ждать. Перестала на что-либо надеяться. Дорисовав эскиз к завтрашнему занятию и облачившись в любимую пижаму, я с чувством исполненного долга нырнула под одеяло.
Был конец сентября. За окном без передышки, монотонный и ленивый, лил дождик. В комнате было не то что холодно, но как-то неуютно.
Клетчатые пледы словно нарочно созданы для подобных вечеров. И чашка горячего чая с мёдом, я уверена, была придумана осенью.
День накануне выдался тяжелый. Поэтому, не успев положить голову на подушку, я вырубилась.
Проснулась от холода.
Понимаю, в спальне и до этого не было душно, но не до такой же степени?
Спросонья, протирая глаза, я пыталась понять, что случилось.
Увидев, что окно распахнуто настежь, поспешила к нему, чтобы закрыть. Но, не дойдя до него, замерла.
В комнате кто-то был. Он стоял за моей спиной. И ещё не успев увидеть его, повернуться, я уже знала кто это!
Сердце колотилось, как рвущаяся на свободу, бьющаяся о стенки клетки, птица.
— Блэйд?
Призрачно белеющая кисть, выступающая их тёмного рукава, поднялась вверх и над ней повис светящийся шар. Его бледные блики заиграли на наших напряжённых лицах.
Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами.
Он похудел до такой степени, что щеки запали. Под глазами глубже пролегли тени. А ещё обрезал волосы. Новая прическа делала Блэйда больше похожим на самого себя — более диким и жёстким.
Наверное, сказать, что Блэйд выглядел хорошо было бы большим преувеличением. Он выглядел, как человек, преодолевший большие трудности и множество невзгод. А ещё этот Блэйд явно старше того, с кем я рассталась.
Но какое всё это имело значение?! Он был здесь! Он был рядом!
Он пришёл за мной и, ошалев от счастья, я бросилась ему на шею.
Меня заключили в объятия с той осторожностью, с какой прикасаются к чему-то очень хрупкому и ценному, боясь разбить и потерять.
— Алина?
