проста: разрушение и смерть, поэтому им так просто объединиться. А нам же нужно решить, кто главный, кто не очень, чей дедушка чью бабушку обидел, не попытаются или союзники закусить друг другом, кому больше денег достанется… Это безнадежно, Артур. Когда я прибыла в Слоновью Башню, я еще верила, что какой-то шанс есть. Но теперь я вижу, что Аурика будет умело играть на нашей собственной глупости.
– Не ты ли недавно говорила мне, что сдаваться рано?
– А я и не сдаюсь. Я сделаю все, чтобы выжить, чтобы остаться воином, поддерживающим Огненного короля. Я отдам всю свою силу, чтобы найти мою сестру и защитить Амиара. Но я больше не верю, что нелюдям удастся преодолеть в себе гордыню и сберечь то, что дорого нам всем.
Тут она была права. Да, если продолжат рушиться миры и погибать народы, нелюди и люди быстренько сплотятся. Но останется ли тогда, что защищать?
Диаманта покинула зал казни, стараясь найти в заброшенном здании место для ночлега. А вот Артур не спешил, он стоял перед мертвецами и думал о том, как изменить историю, сделать так, чтобы участь этих несчастных не повторилась. Есть определенная черта, за которой уже «слишком поздно» – для всего. Ему, дипломату, требовалось примирить Великие Кланы, людей и нелюдей до того, как эта черта будет пересечена.
Но как, как, если все делегации Слоновьей Башни с этим пока не справились? Выхода просто нет!
Хотя…
– Пакт крысиного короля, – еле слышно прошептал Артур, слабо улыбаясь неожиданному воспоминанию. – А ведь может сработать!
Если бы он был быстрее, все сложилось бы иначе…
Тот день часто приходил к нему в ночных кошмарах – фрагментами, обрывками, неясными воспоминаниями. Но иногда Хэллоуин заставлял себя снова пережить его наяву, когда он начинал терять почву под ногами и забывал, кто он такой и ради чего изменился. Он специально изучил медитацию только ради этого.
Он садился на землю и заставлял себя вспоминать все – секунду за секундой, каждую деталь, каждый образ, звук и запах. Это ранило его, причиняло непередаваемую боль… которая отрезвляла и спасала.
Сложнее всего ему было вспомнить, как все началось. Это был самый обычный день, они с Кириллом играли в саду, счастливые, спокойные, уверенные в своей безопасности. Иначе и быть не могло, они росли в закрытом городе, где их с младенчества окружали только знакомые люди. Они и чужаков-то не видели, не то что нелюдей!
А потом Хелена налетела на них маленькой испуганной птичкой, схватила за руки, потащила куда-то. Она что-то говорила им, но Хэллоуин ее не слушал. Ее тревога передавалась ему, он никогда еще не видел сестру такой – бледной, дрожащей, с блестящими от слез глазами. Уже это стало первой трещиной в том стеклянном куполе, который всю жизнь ограждал его от забот и хлопот.
Она отвела мальчишек в дом, заставила забиться в дальний угол массивного деревянного шкафа, но сама за ними не последовала. Хелена постоянно оглядывалась, прислушивалась к чему-то, и Хэллоуин сначала не понимал этого… А потом тоже услышал.
Вой и рычание, слившиеся в единый, леденящий душу звук. Скрежет когтей. Удары – кто-то бил по дереву двери с такой силой, что содрогался весь дом. Доски трещали и проламывались, как сломанные кости, и вой становился ближе, громче.
Хэллоуин никогда не слышал ничего подобного. В Сивилле были животные, и он знал, как воют собаки, но это… Это не шло ни в какое сравнение с теми безобидными звуками. Голос, ворвавшийся в его дом, был потусторонним и диким, он приносил с собой первобытный ужас, и Хэллоуин понимал, что довело его сестру до такого состояния.
Но Хелена не сдавалась. Даже смертельно напуганная, она не поддалась слабости и не забралась вместе с ними в убежище, хотя он чувствовал, что ей хотелось.
– Ждите здесь! – строго велела она. – Скоро за вами придут. Не вылезайте, поняли? Только я или мама можем забрать вас отсюда, сами не вылезайте!
– Но как же ты? – прошептал Хэллоуин… вернее, тот перепуганный мальчишка, которому через много лет предстояло стать Хэллоуином.
Иоанн. Ваня. Он едва помнил это имя.
– Со мной все будет в порядке, – улыбнулась Хелена. Улыбка была фальшивой, искаженной страхом. – Ты же знаешь, как быстро я бегаю!
Грохот на первом этаже отвлек их, показал, что мирное время закончилось, а началось… Хэллоуин не знал, что началось. Маленьким универсалам никогда не рассказывали страшных сказок, и лишь иногда, прислушиваясь к полубезумному Маркусу, он узнавал, что где-то далеко существуют чудовища, которые, конечно же, никогда не проберутся в Сивиллу.
Но если это не чудовище, то что тогда?
Хелена убежала, и они остались вдвоем в темном шкафу. Кирилл тихо плакал. Хэллоуина трясло, как в лихорадке, мысли путались, он не знал, как быть, что делать…
А потом он услышал крик. Отчаянный, высокий, он переплетался с рычащим воем и окатывал Хэллоуина ледяной волной. Он узнал голос сестры – и вместе с тем не узнал. Смешливая, жизнерадостная Хелена никогда не была такой. Он слышал, как она смеется, капризничает, спорит о чем-то с
