— Если не подаришь мне боксёрские перчатки, я тебе в нос законфеттачу, — пригрозил Злюк.
— А я уже забыл, что я хотел! — Сампа вышел из очереди и заревел.
— А я уже передумал, можно? — сказал Пат. — Лучше выдайте мне всё наличными, в евро.
— Ты понял, о чём они? — спросил Козломороз у своего Козлёнка.
— Не больше, чем обычно. Проще говоря, ни слова, — признался учитель.
— Ну, в любом случае — добро пожаловать! Можете называть меня просто Дедушкой, — сказал Дед Козломороз.
Мы подмигнули ему. Пусть знает, что на нас можно положиться. Мы никогда не раскроем другим детям его тайну.
Нас Дедушка Козломороз отправил заселяться в серые избушки, а своего Козлёнка взял за руку и отвёл их с женой в большой красный дом. Гномы завели моторы, помахали нам и скрылись в направлении деревни за озером.
— Пока, увидимся на Рождество! — крикнули мы, но они вряд ли расслышали нас за шумом моторов.
— Может, Дед Мороз сегодня же подарит нам подарки? — с надеждой спросила Ханна, когда наступила тишина.
— Почему бы и нет, — сказала я и добавила: — Если ребёнок Деда Мороза — Козлёнок, то как тогда зовут Козлёнкову жену?
— Козочка Злата? — предположил Тукка, который много читает.
— Козлёнок и Козочка Злата, как романтично, — вздохнула Ханна.
7
Хозяйка Деда Козломороза приготовила нам очень вкусный ужин. Мы до отвалу наелись мяса, картофельного пюре и брусничного варенья. Больше всех съел, конечно, учитель — в самолёте-то ему не досталось ничего, кроме собачьего корма и похлопывания по плечу.
Хозяйка тоже маскировалась — она была в джинсах и полосатой футболке. Седые волосы она покрасила в чёрный цвет и похудела как минимум вполовину. Тяжело им с Дедом Козломорозом приходится на Рождество.
— Хочешь добавки? Это уже шестая, — спросила хозяйка у Козлёнка.
— Спасибо, больше не лезет, — пропыхтел учитель.
— Надо есть как следует, а то не вырастешь, — заметил Козломороз.
— Я уже вырос, — ответил учитель.
Мы засмеялись, потому что до настоящего Рождественского Козла учитель явно ещё не дорос. У того была длинная борода и морщинистое лицо. А учитель пока тянул только на Козлёнка.
— А вы знаете, каким обжорой ваш учитель был в детстве? — спросила у нас хозяйка.
— Мама, не начинай! — взмолился учитель.
— Он был такой круглый, что по утрам мы катили его до самой школы, — подтвердил Дед Козломороз.
— Не верьте, — сказал учитель.
— А по весне одалживали навигационной службе вместо буйка, — продолжал Козломороз. — Мы тогда ещё жили на юге, на берегу моря. Этот мальчишка покачивался над мёртвой зыбью на расстоянии пяти морских миль, а на шее у него звенел колокольчик, чтобы предупреждать корабли об опасности. По утрам я на лыжах отвозил ему туда еду и книжки. Читать он уже тогда любил.
— На лыжах, летом? — удивилась Ханна.
— В том-то вся штука! Чудеса, а?
— Хватит, — велел учитель.
— Ну съешь ещё тарелочку, — не сдавалась хозяйка.
Но учитель ничего больше не съел. Он отодвинул тарелку в сторону и зарычал.
Мы бы с удовольствием послушали про детство учителя подольше, но Дедушка Козломороз больше ничего не рассказал. Наверное, потому что учитель заткнул уши и начал петь «Светит месяц, светит ясный». Мы уже знали эту песню наизусть.
После еды мы чинно расселись на длинных скамейках у стены.
— Вот какие славные и послушные детки, — сказал Дед Козломороз. Он сидел в кресле-качалке и курил трубку.
Мы переглянулись. Сейчас он встанет и начнёт раздавать подарки!
— Если бы ты знал, — сказал учитель.
— Они и правда славные, — сказала жена учителя.
Мы ничего не сказали. Мы ждали.
