воодушевление шляхты при входе Великой армии на белорусские земли в поэме “Пан Тадеуш”. Ее до сих пор проходят в польских школах (но не белорусских). Один из польских героев Мицкевича ликует: “Коль семя славы расплодится, у нас республика родится” [24].
В 1815 году при поступлении в Виленский университет юный творец указал свое имя так: Адам-Наполеон Мицкевич. К этому времени надежды поляков на “рождение нашей республики” рухнули. Наполеон и Домбровский отступили из Российской империи с ничтожным войском. В 1814 году российская армия заняла Париж, Наполеона сослали на Эльбу. Но это поражение не вернуло Польшу в прежнее состояние. Венский конгресс в 1815 году поместил на карту Европы Польское королевство, восстановив таким образом герцогство Варшавское (включая и отнятые в 1809 году у Австрии польские земли). Поскольку монархом стал российский император, в России это государство стало известно под именем Царства Польского. Александр I пожаловал новым подданным автономию и привилегии, о которых другие жители империи могли только мечтать.
Ушел в прошлое просвещенный абсолютизм Екатерины II — унификация империи, стремление к единообразию в законодательстве и практиках управления. Вернулись особые статусы для отдельных земель. Полякам завидовали те, кто уже потерял свои свободы, — элиты бывшей Гетманщины в том числе. Но если современный польский национализм окреп под крылом Наполеона, его украинский аналог делал первые шаги под знаменем защиты отечества от нашествия французов. В журналах Российской империи даже стали выходить патриотические поэмы не по-русски, а по-украински. Одна из первых, в 1807 году, называлась “Ага! Чи вже ты нахопывся, катюжий сыну Бонапарт?”. Так или иначе, французский император пробуждал местный патриотизм и национальное чувство. Поляки, немцы и русские давали этим чувствам выход на родных языках, и кое-кто из украинцев решил последовать их примеру. На Украине, как и в остальной Европе, язык, народное творчество, литература и, само собой, история служили материалом для построения современной национальной идентичности.
Среди украинцев, готовых лично оборонять родину от французов в 1812 году, был и основатель современной украинской литературы Иван Котляревский — он набрал из ополченцев Украинский казачий полк. Сын мелкого чиновника из Полтавы, в южной части Гетманщины, он учился в духовной семинарии, служил домашним учителем у дворян, принимал участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов. В 1798 году он опубликовал первую часть “Энеиды” — поэмы-бурлеска на сюжет Вергилия, превратив героев из греков в запорожцев. А как же еще говорить запорожцам, если не по-украински? Но выбор языка кажется закономерным только в ретроспективе. На Левобережной Украине конца XVIII столетия Котляревский стал пионером — автором первой крупной поэмы, написанной на живом народном языке.
Отчего Котляревский выбрал именно его? У нас нет ни малейших причин полагать, что за его поступком стояли политические мотивы. Он скорее играл с языком, чем слагал литературный манифест, ведь его “Энеида” — одна огромная шутка. У полтавчанина, конечно же, были и литературный талант, и тонкое чувство времени. На рубеже столетий по всей Европе умы интеллектуалов занимал образ нации в качестве не только государства, где суверенитет принадлежит народу, но и культурной общности — этакой спящей красавицы, которую пробудит национальное возрождение. В Германии Иоганн Готфрид Гердер новое представление о нации основывал на языке и культуре. По всей Западной и Центральной Европе энтузиасты, которых позже назовут фольклористами, собирали народные сказки и песни — а если не находилось ничего примечательного, просто выдумывали. На Британских островах Джеймс Макферсон, якобы открыв поэмы древнего барда Оссиана, дистиллировал ирландское народное творчество в шотландский национальный миф.
Котляревский написал первую часть “Энеиды”, когда церковнославянская надстройка, присущая литературе Российской империи прежних времен, уже рушилась. Наступало время литератур, так или иначе основанных на разговорном языке. В русской культуре взошло солнце Пушкина. Зарей украинской литературы стал Котляревский. Какие мотивы ни обусловили бы его выбор в пользу украинского, Иван Петрович об этом никогда не жалел. Он добавил к “Энеиде” еще пять частей. Его перу принадлежат и дебютные пьесы на украинском, в том числе “Наталка-полтавка”, любовная история на фоне сельского быта. Наречие малой родины автора, Полтавщины, ляжет в основу литературного языка носителей диалектов украинского от Дона до Карпат. Творчество Котляревского ознаменовало появление на свет новой литературы. В 1818-м вышел и научный труд ему под стать — “Грамматика малороссийского наречия” Алексея Павловского. Через год Николай Цертелев напечатал первый сборник народного творчества: “Опыт собрания старинных малороссийских песней”.
Поэмы и пьесы Котляревского могли бы остаться курьезом, достойным в истории литературы только примечания, если бы за ним не последовали десятки, а потом и сотни талантливых авторов. Не все писали по-украински, но почти всех вдохновили идеи романтизма — характерное для начала XIX века увлечение фольклором и традицией, упор на чувства, а не рассудок, как в эпоху Просвещения. Родиной украинского романтизма стал Харьков, где власти открыли в 1805 году университет, приглашая на вакантные кафедры преподавателей отовсюду. В то время профессорский статус предполагал интерес к местной истории и культуре, а Слободской Украине было что рассказать. Харьков служил столицей тогда уже губернии, населенной казаками и крестьянами, чьи предки бежали на восток во времена Хмельниччины и последующих войн. В XVIII и начале XIX веков эту землю нередко называли просто Украиной. Неудивительно, что первый литературный альманах, который стали издавать в Харькове, получил название “Украинский вестник”. Основным языком служил русский, но принимали и тексты по-украински. Авторы регулярно обсуждали вопросы региональной истории и культуры.
Примат казацкого прошлого для романтической лиры, очевидный уже из выбора пародийного приема в “Энеиде”, еще очевиднее проявился в том, с каким рвением харьковские литераторы популяризовали программный текст той эпохи — “Историю русов”. Автором этой повести о казаках назначили посмертно Георгия Конисского, православного епископа XVIII века, но истинный автор (либо авторы) относятся, видимо, к казацкой старшине Стародубского
