Гражданской прошло почти три года — калейдоскоп смен режима, погромов и опустошений, без передышки на то, чтобы оправиться от “германской”. Больше всех пострадали евреи, которых не щадили ни белые, ни красные, ни поляки, ни армия УНР, ни атаманы.
Украина и страны в черте оседлости вообще повидали уже немало погромов, но теперь преступники были хорошо вооружены. Число жертв выросло во много раз — по Украине осторожная оценка превышает 30 тысяч убитых. Мотивы были все те же: жажда наживы, избавление от конкурентов, религиозные предрассудки и этнический антисемитизм эпохи национальной мобилизации. Впрочем, эпоха революции добавила и новые, идеологические и политические мотивы. С одной стороны, красные на многих евреев наклеили ярлык эксплуататоров, с другой — в них видели горячих приверженцев большевизма.
Трагические события происходили уже весной 1918 года, когда германские и австро-венгерские армии вышли в последний поход на Восточном фронте Первой мировой. Виновниками стали не оккупанты и не армия УНР, а отступающие красные. Христианскую юдофобию сменил праведный гнев пролетариата, так что жертв среди евреев Новгорода-Северского и Глухова записали в “буржуи”. В начале 1919 года, когда большевики, тесня Директорию, занимали Центральную Украину, части украинской армии устроили ряд погромов. Среди них был и кровавый проскуровский погром (в нынешнем Хмельницком), который унес жизни более полутора тысяч евреев. Весной того же года еще более жестокие удары по ним нанесли отряды Григорьева, Зеленого и других атаманов, которые никому не подчинялись — как правило, грабеж для них был важнее любой идеологии. К осени подоспели белогвардейцы, которые свирепствовали под лозунгом “Бей жидов, спасай Россию”. Эти злодеяния оставили по себе жуткую память в городе Фастове, где в сентябре 1919 года убили тысячу мирных жителей. В целом на белогвардейцах лежит вина за каждый пятый погром, на красных — за каждый десятый, на атаманах — за каждый четвертый, на петлюровцах — за два из пяти. Армия УНР нападала на евреев чаще всего. Белогвардейские погромы выделяются в двух аспектах: массовыми групповыми изнасилованиями и тем, что командование не карало никого за эксцессы и даже подстрекало к ним. Единственной армией, чьих солдат евреям в общем-то нечем попрекнуть, была галицкая.
В штетлах Украины возникали отряды самообороны. Им было по плечу отбить набеги повстанцев, но, конечно же, они не могли противостоять частям регулярных войск. Еврейская молодежь тысячами шла в Красную армию. Предреввоенсовета Лев Троцкий родился на Украине, и многие тут видели в нем символ еврейского большевизма. Впрочем, симпатии к красным среди евреев одной фигурой Троцкого не объяснить. Революционеры из черты оседлости играли важную роль в партиях эсеров и социал-демократов (меньшевиков в том числе). Позднее динамика погромов показала, что Красной армии евреям стоило бояться меньше, чем ее заклятых врагов. Вот почему так типична для молодого украинского еврея биография Бабеля, который недолгое время служил в ЧК, а затем побывал в Первой конной как политработник и журналист.
Погромы 1919 года положили конец украино-еврейскому сотрудничеству начального этапа революции и превратили Петлюру в олицетворение украинского погромного антисемитизма. Этот ярлык прилип к нему еще крепче, когда в 1926 году Шолом Шварцбард, бывший красный командир, застрелил главного атамана в Париже. Многие убеждены, что убийство вождя украинской политической эмиграции — операция ОГПУ. Однако Шварцбард утверждал, что действовал сам и просто мстил за родственников, погибших в ходе погромов. Французский суд оправдал убийцу.
Надо ли возлагать на Петлюру ответственность за погромы? Симон Петлюра, который в 1919 году возглавил почти что красную Директорию, задолго до революции стал социал-демократом и убежденным интернационалистом, как было принято в этой среде. Он разделял взгляд Грушевского и других лидеров Центральной Рады на евреев как природных союзников украинцев в борьбе против классового и национального угнетения. Это отразилось на распоряжениях главного атамана армии УНР. В приказе от 26 августа 1919 года читаем: “Время уже понять, что мирное еврейское население — их дети, их жены, так же как и мы, — было порабощено и лишено своей национальной свободы. Ему некуда идти от нас; оно живет с нами с давних пор, разделяя с нами нашу судьбу и невзгоды ‹…› Всех, кто будет подстрекать вас на погромы, решительно приказываю выбрасывать прочь из нашей армии и отдавать под суд как предателей Отчизны”[29].
Для Петлюры злодеяния против евреев были изменой делу Украины. К сожалению, указы он издавал куда эффективнее, чем карал преступников. Ивана Семосенко, командира бригады и виновника проскуровского погрома в феврале 1919 года, расстреляли по приказу главного атамана лишь в марте 1920 года — слишком поздно, чтобы остановить погромную волну в армии. Петлюра неохотно следил за выполнением своих приказов, понимая, как хрупка его власть над человеком с ружьем. Причины массового участия его войск в погромах были те же, что привели к краху украинской независимости, — слабая дисциплина и несознательность. Идеологов вроде Петлюры вынесло на гребень волны крестьянского бунта, который с точки зрения организованного национального движения вспыхнул слишком рано. До того как страну поглотила пучина революции, иностранной интервенции и гражданской войны, украинские партии почти не имели возможности работать с народной массой, наставляя ее в социалистической вере. Неограниченную пропаганду на селе в канун Первой мировой вели приверженцы малороссийской идеи — черносотенцы, в чьей идеологии антисемитизм служил едва ли не краеугольным камнем. Именно на Правобережной Украине, в цитадели российского шовинизма начала прошлого века, произошли самые кровавые погромы 1919 года.
Единственным известным атаманом, который твердо, хоть и не всегда успешно, удерживал войско от погромов и стремился выкорчевать антисемитизм из народного сознания, был Нестор Махно. Невысокого роста и не особо мощного телосложения, носивший то усы, то волосы до плеч, он повелевал самой многочисленной армией без государства в бывшей Российской империи — в лучшие времена она насчитывала 30–40 тысяч бойцов. Этот крестьянин-анархист верил в свои идеалы, как никто из атаманов. Его базой стало местечко Гуляйполе в теперешней Запорожской области, земледельческой глубинке между угольными шахтами Донбасса и железными рудниками Кривого Рога. В 1898 году из Донбасса в Кривбасс протянули
