Здала, обняла его за плечи. Голотея с интересом глядела на запряжённую повозку.
— Новенький? Убежать хотел, не поздороваться со мной даже. Ну ты хам. — Кажется расстроившись или наоборот, по большому плоскому лицу Бритого, с обвисшими щеками и широкими скулами нельзя было этого разобрать. Главарь банды как будто с насмешкой произнёс, — Ничего, мы тебе успокоим и манерам обучим.
— Он хотел убежать, я… — Михалка не успел докончить причитания.
— От меня не убежишь, видишь эту махину, — мягко ударил кулаком по баку, — Три! Лошадиных! Силы! — громко произнёс головорез. — Беги, я тебя затопчу.
У Здала мелькнули мысль: «Бежать надо, но бежать некуда. Догонят и конец. А как же Голотея, а эта девушка, — нет.».
— Ты! Ты кто вообще? Чё жрёшь? Кто…? От куда у тебя этот рюкзак? — бритый хапнул пристёгнутый к попоне Голотеи понравившуюся вещь, — Я его себе заберу.
— Я путешественник. Рассказываю сказки, да истории.
— Чё с-казал? Какие сказки? — Головорез начал приподниматься с мотоцикла, — Ты это кому сейчас…
— Да шут он, кривляется и балаболит. — с судорожным наслаждением вмешался Михалка стараясь показать полную свою осведомлённость и нужность.
— Это хорошо… — протянул головорез.
— Скучно, — ляпнула женщина, сидевшая в люльке.
— Заткнись! — Бритый, посмотрел на Голотею, — Это что? Твоя лошадь? Г-ха. Рыжую тоже заберу. — резко сказал Бритый.
Поворачивая конницу на площадь, он прокричал:
— За то, что не сразу ко мне…
— Но! Вякнул Михалка и не став продолжать утопил в себе свои восклицание. Только протянул руки, в просящем реверансе, вслед удаляющемуся затылку. По вытянутым рукам ударила нога всадника одного из головорезов.
— Все на площадь. Быстро!
Бабуля приволокла мешки: с картошкой, с зеленью и неполную корзину с рыбой.
— Это чё?
— Это еда. — ответила бабуля вожаку головорезов, мило улыбаясь, показывая под чёрными усиками ржавые два зуба.
— Это чё?! — рубанул Бритый ещё раз.
Он слез с «Урала», головорез по кличке «Бритый», оказался ниже чем предполагал Здал. Ниже чем можно было предположить, судя по его здоровенной роже. Рыба уже попахивала. Бритый хапнул баул с продуктами и достал дряблую картофелину.
— Я чё не понял! — гневно прошипел Бритый. И после его слов Здал усмехнулся, озорное чувство предательски начало тянуть улыбку на его лице. Не сумев сдержать напор этого чувства просочился маленький, но звонкий смешок. Бритый повернул голову и уставился бычьими глазами на Здала, искривляя рот в страшном оскале.
— Да нет, я ничего. Просто ты не понял и из-за этого злишься.
— Да. И чё смешного?
— Не. Как бы, ничего. Просто, это… Твой гнев… — Здал, сдерживая смех, сморщил лицо, вытянул губы и опустил брови. Пытаясь мышцами лица, не пропустить ни одного смешка.
— Чё за…? — Бритый отвернулся к бабуле.
— Просто ты тупой. — И тут взрыв смеха было не сдержать. Здал залился ровным гоготанием и вслед смехом начали заражаться селяне и даже у опричников этой банды проскальзывала улыбка. Бритый высунул из-за пояса молоток, с новой деревянной ручкой.
— Гха-а! — громко передразнил Бритый. — Забыли, так я вспомню! — Смех моментально угомонился и со всеобщим помутнением заткнулся и Здал. Бабуля сгорбившись попятилась назад, закрывая голову руками, щебеча паническим голосом, о том, что еды мало, картошка прошлогодняя, новая ещё не выросла.
Здал с Лизой стояли прикованные ошейниками к груде металла с табличкой «Урал».
— Лиза, а что забыли? — спросил Здал почти шёпотом, чувствуя, что его шутка до добра уже не довела.
Не оборачиваясь, глядя на растущее напряжение, Лиза коротко ответила:
— Марфу забыли.
— Марфу?
— Руки… Руки убери! — Рявкнул Бритый. Бабуля пыталась пятится, но бритый схватил её за локоть не давая отойти ни в сторону, ни назад и гневно кричал чтобы она не закрывала голову руками. Селяне стояли не шелохнувшись, смотрели на истязания Бабули.
