— Дала, может, может и дала, а что он сам виноват. Слов мне наговорил, я и…, не знаю, он хороший, внимательный, но неинтересный. Я была рада, честно, я была в восторге, всё было ново для меня, а сейчас… это иссякло.
— А Ругман?
— А Ругман, он другой, он не Алес, понимаешь?
— Понимаю, но ты скажи Алесу.
— Галла, а ты, — Мила повисла на плече Галлы и жалобно посмотрела ей в глаза, — А ты…?
— Я! Ты хочешь, чтобы я поговорила с ним вместо тебя.
— Галочка, ну пойми, — защебетала Мила, — когда он мне признавался, я даже слов не понимала, не слышала раньше ни чего такого. Я просто боюсь с ним говорить.
— Опять слов тебе наговорит?
— Да…
Галле было сложно подобрать слова, тем более чтобы разговаривать с человеком по поводу разрыва отношений, не вникая в эти чужие отношения. Галла даже не представляла себе, как начать разговор, о том, о чём её попросила подруга. Но задумавшись о том, что сказать она набрела на Алеса. Она не успела заикнуться он начал первый и начал с вопроса:
— Не видела Милу? Мне поговорить с ней надо, срочно.
В ответ после запинки, паузы Галла попыталась объяснить Алесу, что он слишком много неправильных чувств, привносит в отношения, которые сложились между ним и Милой.
Конечно он не понял всего её сказанного, тогда Галла, сказала словами Милы, «Ей с ним больше не интересно». Услышав это Алес некоторое время ходил с опущенной головой, никто не мог видеть его глаза, даже когда вскидывал чёлку он жмурился. Потом он обратился к Галле которая не отходила от него.
— Я видел Милу с другим мужчиной.
— Да, — ответила ему Галла, — Теперь она с другим…
Когда Алес услышал всё что, сказала ему Галла, что-то оборвалось в нём, поменялось и он сам почувствовал, как изменился цвет его глаз, на расплывчато серый.
Солнце походило на проржавелую с прожжёнными дырами конфорку, раскалённую до красна.
В накале подходившего к концу дня ветер продувал пустой порт, человек в тяжёлом пальто сдуваемый ветром и от этого кажущийся довольным, появился из мглистого далека.
На «Акуле» поднялся шум, послышались радостные крики, «Сольмидий! Капитан вернулся…». Ликующая толпа образовалась в порту, с подлодки вывалили наружу все, кто находился в ней.
— Капитан, вас долго не было. Когда мы уже уплывем домой в Гоктанию?
— Отплытие невозможно. — появившиеся морщины на грубом лице капитана, ясно давали понять, что Сольмидию приходится признавать неудачу, и даже бессмысленность своих попыток сделать то зачем он приплыл в этот город и поставил в безвыходное положение всех тех, кто живёт на Акуле, — Мало того, что задача, поставленная на совете капитанов не выполнена, так ещё и не хватит топлива, чтобы просто вернутся домой. На подлодке установлено две ядерных установки, один из которых уже выработал свой ресурс, а второй вот-вот и кончится, встанем по среди океана и будем ждать пока шторма не разобьют наш дом. С океаном шутки плохи, сегодня он благоволит, а завтра он утопит нас.
— Капитан, что тогда мы будем делать?
— Будем ждать. Этот молодой человек, Здал, обещал помочь. — Сказал Сольмидий.
— Он уже помог. — ответила Галла.
— Да. Если б не он… Даж не знаю, что было б со мной, но я б не вернулся, эт точно.
— Где вы были? — Спросил кто-то из пловцов.
— Наверняка у СиЛёзы, Здал пошёл за вами именно туда. — Сказал Алес.
— А ты не из наших. — поглядел искоса капитан на Алеса, — почему не помогаешь товарищу. Твоя помощь очень бы пригодилась…
Алес что-то промямлил про местных и про то что его Здал сам оставил за главного, но Сольмидий его оборвал.
— Ладно. Я был… Я даже не понял где и у кого я был. — Сольмидий опять поморщился, топорща иглы своей щетины, — Будем ждать.
— А где он, где Здал? Он что остался там вместо вас?
— Да, но за него не надо переживать, он подготовился. — Сольмидий прищурившись посмотрел на солнце держащееся на тонкой прослойке раскалённого воздуха от уходящего за горизонт моря, — Будем надеется.
