— Где это мы?
— Понятия не имею, — признался Ли, — а о чем ты только что подумала?
— Я? Ни о чем?
— Так не бывает. Сейчас ты о чем думаешь?
— Ладно, — вздохнула я, — это был отвлекающий маневр. Я старалась запудрить мозги Лайму. А что такого фатального в отношениях Лайма и Финна? У Финна было такое лицо, как будто его сейчас распнут на кресте.
Ли горько улыбнулся.
— Лайма прочат в наследники Мерлина. У самого Лайма должны быть потомки и наследники. Нынешний Мерлин уже отошел от традиции, воспитывая Лайма своим преемником. Либо Мерлин его отец, но не признается в этом, либо Лайм — приемный сын, а это нарушение традиции. Предполагается, что все члены Королевского совета воспитают себе преемников. Совет — это своеобразное семейное предприятие, так сказать. Так продолжается веками. Мало того что оба брата Оберона не следуют обычаю, так теперь еще и с будущим Мерлином такой промах.
Ли озабоченно покачал головой.
Я вздохнула и огляделась. И сердце у меня замерло.
— Ли, отсюда нет выхода!
ГРОЗА
Ли осмотрел помещение. Камни. Булыжники, обтесанные и пригнанные друг к другу. Никакого отверстия, ни просвета, ничего. Сплошная стена. Мышь не пробежит. И потолок так низко, что Ли приходится нагибать голову.
— О господи! Мы тут замурованы! Мы тут умрем! Нас никто не услышит. Милдред не вызвать. Нас тут даже вороны не найдут. Да что там вороны, ни одна крыса не узнает, что мы здесь!
— Крысы? — смутился Ли. — С какой стати нас будут искать крысы?
— В том-то и дело! — причитала я. — Сюда не занесет даже паразитов, чтобы они съели наши мертвые тела. Мы превратимся в мумии и обратимся в прах, как только сюда проникнет струя воздуха. Так что даже образцы ДНК не соберут, чтобы нас идентифицировать.
— Помолчи, Фей! Иначе мне придется влепить тебе пощечину.
Я повиновалась и опустилась на пол. Ли с факелом в руке исследовал подвал. От стены до стены ему хватало трех шагов.
— Просто верни нас в наше время, Ли! — тихо попросила я, сдерживая истерику.
Ли ощупывал камни.
— Ты же знаешь, Фей, если нас сюда занесло, значит, тут есть задание. Выполним — вернемся. Я тебе обещаю: я сам наполню тебе ванну, когда вернемся домой.
Пламя факела колебалось и дрожало. Мой разум постепенно возвращался ко мне.
— Ли, откуда у тебя факел?
— Здесь лежал. Думаю, тут все-таки есть выход.
Пламя факела колебалось всякий раз, как Ли проносил его мимо стены справа от себя. Ли начал ковырять и крошить строительный раствор между камнями. Я подползла к нему и принялась помогать.
— Неужели можно привыкнуть к таким вот внезапным прыжкам во времени? — проворчала я, ломая ногти о камни.
— Знаешь, милая, до того, как я с тобой познакомился, у меня не было таких внезапных прыжков. За все мои триста двадцать лет ничего подобного.
«Милая!» Скажите пожалуйста!
Не знаю, сколько прошло времени, пока первый камень зашевелился. Ли вынул булыжник из стены. В помещение потек холодный воздух. Значит, это внешняя стена, а за ней — свобода. Ну, слава богу! Мы не останемся тут навсегда. Хорошо, что не придется пробираться по коридорам и катакомбам, где нас могли бы застукать. Мы неизвестно в каком веке, а я в джинсах. Не поймут. А стена, судя по камням, древняя…
— Нескольких камней нам хватит, — объявил Ли, — я иду вперед. Ты за мной.
Он протолкнул факел в отверстие и на четвереньках стал продвигаться вперед.
— Насчет «милой» мы еще поговорим, — предупредила я.
— Непременно, милая! — раздалось снаружи.
Порыв ветра бросил мне в глаза мою спутанную челку. Я поползла за Ли. Прочь из этого склепа!
