Он — свет, но он не говорил: «я просветлён». Это совершенно иное.
Иисус — это свет света.
Да, если истинное Я принимает себя за относительный объект, то присутствует тьма. Это самоубийство: Бог принимает себя за объект, и это — единственное самоубийство, которое ты можешь совершить.
Конечно, кто же ещё? Есть ли что-то ещё, кроме Бога? Если Бог принимает себя за объект, он более не абсолютен. А не быть Абсолютом, которым ты являешься, — это единственное самоубийство, которое ты можешь совершить.
Нет такого, как «только одно истинное Я», есть только истинное Я. Нет, истинное Я не одно, иначе оно называлось бы единством. Но оно называется недвойственностью. Тот факт, что нет второго, не означает, что есть «одно». Истинное Я — это всё, что есть. И нет такого, как «одно», поскольку одно всегда нуждается в двух. Одно — это уже темень, невежество. Даже идея истинного Я — невежество. Быть истинным Я не значит его знать, нет ни одного, ни двух, есть полное отсутствие того, чем ты являешься или не являешься.
Это скорее интерпретация. В действительности ответ зависит от задающего вопрос. Когда Раману спросили: «Куда ты пойдёшь и где нам тебя искать?», он дал похожий ответ: «Вы говорите, что я ухожу, но куда я могу уйти? Я всегда здесь».
Я — свет, который на всех. Я есть всё. Всё вышло из меня и всё ко мне вернулось. Разруби дерево, и я — там. Подними камень, и ты найдёшь меня там.