Молчание заполняли звуки ночи. Отголоски чужих разговоров, шепот леса, завывание ветра и дробь дождя. Я лежала, укутавшись в плащ, и смотрела ввысь, представляя звезды. Руки сами потянулись к телефону. Свет экрана резанул по глазам, привыкшим к сумеркам, и я поморщилась, пролистывая список номеров в поисках необходимого.
Длинные, безликие гудки, доносящиеся из трубки, напомнили о времени одиночества и непонимания на острове в первые годы. Когда одногодки бежали прочь, как от прокаженной, и взрослые шептались за спиной, осуждая, а я, маленькая и жизнерадостная, никак не могла взять в толк, отчего все вокруг так боятся меня.
— С добрым утром, лисенок.
В уголках глаз собрались слезы, и по телу прошла дрожь. Как мне не хватало этого задорного веселого голоса и теплоты в словах собеседника.
— И вам не хворать.
— Ты там что, ревешь что ль, Айви?
И как Айзеку удавалось всегда угадывать мое настроение, даже находясь за тысячи километров от меня? Я растерла рукавом слезы по щекам и улыбнулась собственным мыслям. Прикрыв глаза, я слушала сонное дыхание друга, и это успокаивало. Дикое сердцебиение постепенно выровнялось, и паника отступила. Торнадо вопросов, ворвавшихся в мою голову, в мгновение ока рассеялось, и на землю оседала пожелтевшая листва наступившей в душе осени, притрушенной градом и согретая солнечными лучами, прорывающимися сквозь тьму.
— Мне так сильно вас не хватает… — пробормотала я, не надеясь, что собеседник услышит.
Деньги со счета стремительно утекали, отсчитывая драгоценные секунды разговора с другом, и я застыла в ожидании, когда звонок оборвется, вернув меня в реальность.
— Возвращайся скорее, — последовал едва различимый ответ.
Два выдоха, и телефон сообщил, что разговор прерван из-за недостачи средств. Рука обессиленно упала на землю, зарываясь пальцами во влажную землю. Слова, которые я желала услышать, прорвали плотину, которую я так тщательно выстраивала изо дня в день, находясь на острове, стараясь отгородиться от жизни в Гринвилле. Каждое по крупице собранное воспоминание усилием воли заталкивалось куда-то за стену, на которую я пыталась даже не смотреть, не то, чтобы говорить о ней.
В один из последних июльских вечеров я поняла, что не одинока, и никогда таковой не буду. Пускай не на острове, не в мире себе подобных, но в ином, красочном и солнечном городе. Там мне всегда найдется место, сколько бы я ни натворила зла. В то мгновение я по-настоящему обрела место, куда мне действительно хотелось возвращаться вновь и вновь.
=== Глава 8 ===
— … а потом нам вынесли огромную пепперони, и я подумала, что это просто не может быть правдой, — София подкрепляла свою эмоциональную речь резкими взмахами рук, от чего Натсуме невольно вздрагивал. В его глазах читалась паника, ведь подруга уж больно разошлась, и могла ненароком зацепить парня, наградив парой-тройкой синяков. — Нет, ну подумайте, такое строгое отношение на протяжении всего семестра, и под конец в ней щедрость взыграла. Ксения никогда не казалась мне добродушной и веселой женщиной, но вчера она определенно заработала несколько очков в моих глазах.
Сентябрь уже наступал на пятки лету, что остро ощущалось на острове. Влажность становилась все больше, а туман постепенно сгущался, превращаясь в вязкую мглу, насмешливо запутывая мортов в своем лабиринте. Последние дни перед распределением тянулись будто месяцы, и меня давила зависть. Все классы, кроме учеников миссис Хоффман, несколько раз успели посетить внешний мир, а мы с Хибики все корпели над учебниками до поседения. Казалось, Эбигейл хотела передать нам какое-то тайное знание, секрет, хранящийся в книгах, но исписанные моритом страницы мертво глядели на меня пустыми буквами и стойко молчали.
Рассказы Софии о Европе были переполнены подробностей и пестрых красок. Там, за туманной чертой острова, меня ждал необъятный мир, к которому не давали прикоснуться или хотя бы краем глаза взглянуть. Друзья шагали улицами древней Флоренции, изучая психологию людей, смотрели на них с высот Эйфелевой Башни, танцевали, разодетые в костюмы, на карнавалах в Бразилии, а мне дверь к красотам Земли была закрыта на тысячи замков.
— Только свезло же мне разделить один дар с Блаской. Она меня из себя выводит. Так и хочется приложить ей раз-другой, чтобы отстала, ибо скоро она с ума меня сведет, — протянула София, растягиваясь на кровати.
Едва ли не первый выходной за все лето, когда нашей троице удалось собраться вместе и поделиться впечатлениями о произошедшем за семестр. Я сидела на полу, укутавшись в плед, и думала, что через год мы уже не будем такими, как прежде. Предстоящий выпускной экзамен наложит свой отпечаток на каждого. Я видела, какими становились морты, стоило им получить распределение в ту или иную страну. В них появлялась некая жестокость, присущая и
