Нет никаких гарантий, что вы там, в своих горах, что-то найдёте.
— Но…
— А Митрохину такая история не нужна. Шли-шли, ничего не нашли — это можно выбросить на помойку. Значит, надо подстраховаться. Виктор Каюмович Корчагин — человек известный. Его имя привлечёт читателя. Вот мы и напишем, что знаменитый учёный с мировым именем, доктор геологических наук…
— Геолого-минералогических.
— Тем более. Доктор геолого-минералогических наук, автор сотни научных работ…
— У него их больше пятисот.
— Ещё лучше. Так вот, автор более пятисот работ по геологии и так далее сошёл с ума, одержимый навязчивой идеей найти золото Дёмина. Разругался с родственниками, довёл до нервного срыва единственную дочь, напугал своим поведением внука, а потом в порыве безумства ушёл в тайгу и там пропал. Оставил письмо, запретил близким идти по его следам, однако приложил к письму карту с призывом помочь ему. Явное раздвоение личности. Наша газета не смогла пройти мимо. Мы организовали экспедицию в поисках учёного…
— …С мировым именем, — прошептал Сергей Николаевич.
— Именно. Найти его не смогли, да и сами чуть не погибли. Например, в лапах медведя.
— Какого медведя?
— Ну это тебе виднее, какие там медведи. Точно, что не гималайские.
— Аркадий Иванович…
— Это твой единственный шанс. Митрохин потребует гарантий. Он должен быть уверен, что не останется без материала. Такой материал его устроит. Уж я-то знаю. Если найдёте золото и что-то там ещё, пожалуйста, история про безумного Корчагина уйдёт в стол. Мы объявим его героем. Напишем о страданиях непризнанного учёного…
— …С мировым именем.
— Ну да. О том, как никто не верил в его открытие. Коллеги обсмеивают, институт не даёт денег. И он идёт один, без снаряжения. Гибнет ради своей идеи. Гибнет в отчаянии, никем не понятый, всеми отвергнутый. Но благодаря нашей газете…
— …Правда восторжествовала.
— Ты читаешь мои мысли.
От редактора Сергей Николаевич вышел озадаченный. На ладони он ещё чувствовал тепло от рукопожатия с Аркадием Ивановичем — печати, которой они скрепили устное соглашение. Сергей Николаевич понимал, что предаёт Марину Викторовну. Она никогда не простит ему статьи о помешательстве Корчагина, о семейных ссорах. Было очевидно: редактор этим не ограничится и придумает что-нибудь ещё, не менее скверное.
— Ладно, дело сделано, каша заварена. Теперь расхлёбывай.
Сергей Николаевич ненадолго задержался у витрины магазина. Взглянул на своё худое, вытянутое лицо. На редкие оспины, оставшиеся от прошлогодней ветрянки. На тонкий нос и высокий покатый лоб — точно такой, судя по фотографиям, был у прадеда, жившего под Кяхтой и погибшего в стычке с монгольскими мародёрами.
«Что бы он сказал о моей сделке?»
— Назвал бы меня продажной скотиной, вот что, — сам себе ответил Сергей Николаевич.
До своей машины он добирался в полном смятении. Беспокойно курил, ругал себя, порывался немедля позвонить редактору и отказаться от сделки, но, выехав из Иркутска, полностью вернул самообладание, уверил себя, что экспедиция, как сказал бы Корчагин, «увенчается успехом» и всю эту историю про сумасшедшего геолога можно будет забыть.
— Потом, когда всё закончится, расскажу Марине. Вместе посмеёмся, а пока не буду её беспокоить.
К вечеру стало известно, что владелец газеты согласился финансировать экспедицию. Потребовал написать серию очерков, из которых в дальнейшем можно собрать отдельную книгу «Тайна пропавшей экспедиции». Кроме того, распорядился захватить с собой флаг с логотипом принадлежавшей ему компании и сфотографировать его в Саянах на какой-нибудь вершине.
— Наш спонсор — «Пайплайн ВостСибСервис». Промышленный сервис и инжиниринг.
— Какая пошлятина… — поморщилась Марина Викторовна.
— Ерунда. Главное, что денег даст. Для него это реклама. В золото он не верит, но это и не важно.
В последующие дни Сергей Николаевич ездил по всем близлежащим сёлам, договаривался о закупке провизии, снаряжения, выискивал проводников и помощников для экспедиции, невзначай показывал карты Корчагина местным жителям — старался понять, насколько долгий предстоит путь. Однако все эти заботы могли оказаться напрасными. Примет, упомянутых Виктором Каюмовичем, по-прежнему не удавалось найти. Об этом Сергей Николаевич в разговоре с редактором умолчал.
— Знаешь, отец любил все эти истории про Видока, — Марина Викторовна, сидя в кресле, наблюдала за мужем. Тот беспокойно вышагивал по
