хотела попросить его вразумить моего мужа, но не осмелилась.
Незнакомец заставил всю деревню стать на колени. Среди тех, кто хотел его убить был и мельник. Я молилась, что незнакомец прикончил его. Но он этого не сделал… Ночью муж срывал злобу на мне.
Потом тот странник предложил очень странный способ прервать смотрины. Я думала, что после такого деревню сожгут, мужчин убьют, а всех женщин отведут в замок. Надеялась на это. Но странник победил. Я видела счастливые лица девочек и женщин, которые избежали своей участи и тихо плакала у себя в доме. Ночью муж, раззадоренный победой, снова взял меня силой и приговаривал при этом: «Вот как мы твоих любимых лиходеев отымели, как я тебя сейчас!».
Незнакомец решил свергнуть барона и призвал к этому все деревни. Мы тренировались денно и нощно, я попросилась в ополчение, чтобы не видеть мельника, как можно дольше. Тренировалась упорно и на износ. Владела луком лучше всех. Муж был зол. Он приходил ко мне и говорил: «Тренируешься? Ну тренируйся… Сначала я убью дружков твоего первого, а потом займусь тобою в кровати» и мерзко смеялся.
День сражения. Он ушел вместе с мужчинами встречать противника в первых рядах. Я вместе с другими лучниками заняла место на пристройках к частоколу и затаилась. Маг закричал, и мы поднялись, что бы стрелять. Я увидела его. Моего мужа. Он стоял спиной ко мне, но ошибиться я не могла. Того кого ненавидишь, знаешь лучше всего, почти так же, как и кого любишь. Никто мне не поможет. Я одна. Сейчас или никогда. Выстрел. Я попала. Счастье.
Нет! Меня заметили! Маг взял копьё моего мужа и стал к остальным. Еще одна стрела, еще один выстрел… Нет будет слишком заметно, все уже закончили стрелять. Надеюсь, его затопчут.
Он опять победил. Я слышу, как он кричит. Вижу, как его поздравляют. И он идет. Сюда. Черт!
Он подошел. Что-то говорит. Он не понял! Он не знает! Прекрасно!
Он поднес руку к моей голове.
Он всё знает.
Не успел я прийти в себя, как она хищно оскалилась, выхватила из складок своей одежды нож, закрыла своей рукой мой рот, и вонзила клинок прямо в моё сердце… В то место где у людей сердце.
Вам нанесли удар в уязвимую точку
Энергия: 2/10 (-2)
Элин ожидала, что я умру или хотя бы вскрикну, но я схватил её за плечи и со всей силы ударил головой. Она отключилась. Я же говорил, что не сексист, все получат одинаковую порцию звездюлей.
Итак… что мы имеем? Очень способный ассасин в теле хрупкой девочки. Ох, если бы она попросила у меня помощи раньше или хотя бы не пыталась убить…
Я вскинул её на плечо и отнес в дом старосты. После расспросов Ортона и Митра, оказалось, что девушка действительно пару раз приходила к ним, но не решалась озвучить свою проблему.
— Ну, поколачивал он её, с чего беда то? — попытался что-то возразить старик.
— А если бы с твоей дочерью муж обращался хуже, чем те из замка ты бы так же говорил?! — Молчание. — Развел тут бардак, жалея себя и думая, что все исчадья доминионов у барона на службе, даже не замечал, что мельник то твой та еще мразь. Внимательным нужно быть к людям, а не забивать на них… гвоздь.
Оба виновато смотрели на меня.
— Соберите людей на поляне около деревни.
Тут были все. Люди со всех деревень, что оказали нам поддержку и несколько гонцов из других. Видно решили подождать, пока определится победитель. Уже наступил вечер. Жгли костры, прыгали через них, конечно же, было обилие еды и алкоголя.
— Ну что, наслаждаетесь победой? — воскликнул я. Ответом мне стали одобрительные возгласы. — Правильно! Сегодня мы сделали то, что не удавалось вашим предкам, первая победа над тираном! — Возгласы усилились. — Однако в ненависти перед бароном не забывайте, что есть настоящее зло.
Ортон вывел связанную девушку. Возгласы смолкли.
— Её зовут Эллин. Она побывала в замке, влюбилась в того дружинника, которому её отдали, ей было хорошо с ним, а он был неплохим человеком, просто служил не тому. Его убили, а ей разрешили вернуться. Мельник, за которого её выдали, был злым и жестоким ублюдком. Издевался над ней, насиловал и так далее. Она решила свести с ним счеты при первой возможности и застрелила его, прямо во время битвы. — все смотрели на девушку, она же была отрешена от этого мира. Потом начался недовольный ропот.
— Предательница!
— Шлюха!
— Баронская подстилка!
