вершителями судеб?
— Я, как председатель и представитель от крестьян, Рэйдад, как представитель от войска, Ортон, как представитель от духовенства, Силик, как сочувствующий дружинникам, что не творили непотребств.
— Когда будете судить Фарина — учтите, что он сдался добровольно, как и весь его отряд.
— Фарин? А кто эт… Аааа, командир калек, которые выползли из туннеля? Хорошо, мы примем это. Я бы хотел поговорить с тобой о перспективах…
— Позже, сначала разберемся с прошлым, далее осмотр ресурсов настоящего, далее построение планов на будущее и воплощение их.
— Хорошо, я тебя понял.
Организовать местный аналог Нюрнбергского процесса за день задача титаническая, однако, когда у тебя есть толпа трудолюбивых крестьян, нетрудолюбивых, но кто их спрашивает, военнопленных, сотня солдат, и полубог всё как-то проще.
Поскольку город Аркания с его величественным дворцом правосудия исчез, нам, дабы не посрамить Темис, пришлось делать всё пред её ликом, так сказать, на свежем воздухе.
Были сооружены трибуны, расположенные полукругом, как в античных амфитеатрах, однако вместо сцены — расчищенная площадка и стол. Мест для всех не хватило, так что многие стояли.
Как по мне так просто и со вкусом.
— Именем Отца и богини правосудия Темис, я, Александер бог-покровитель Аркании объявляю судебное заседание открытым!
Темис услышала вас зов. Она будет наблюдать за процессом
Энергия: 10/15 (-5)
Скажу честно, я сам решил пожертвовать пятью единицами энергии для привлечения внимания богини, всё же кто знает насколько далеко она… или мы. Под её присмотром спокойнее и приговор, если конечно же он ей понравится, будет полностью легитимным и не подлежащим оспариванию… разве что со стороны Отца.
— Прежде чем начнется рассмотрение дел дружины, я хотел бы просить у достопочтенных судей рассмотреть вопрос об опальных старостах. — я перевел свой взор на заседателей.
Митрадон, внушающий уважение седой старик, на нём была, пожалуй, самая роскошная одежда из присутствующих. Его лицо не выражало эмоций.
Рэйдад, не такой почтенный в возрасте, но бородатый маршал. Улыбался как школьник на последнем звонке.
Ортон, молодой телом, но чудовищно древний душой, внимательно смотрел на меня и иногда переводил взгляд на арестантов.
Силик, как всегда с непрерывно мелькающим повсюду взглядом, мда, не для него работенка.
— Мы не можем отказать вам в таком праве, уважаемый Александер. — бесстрастно сказал Митр. — Приведите арестованных.
Пара воинов с закрытыми шлемами, спасибо разграбленной оружейной, сопроводили кучку грязных и хромающих людей к площадке.
У одних в глазах был страх, у иных злость, третьи решили не ограничиваться взглядами.
— Тиран!
— Самодур!
— Такой же как барон!
— Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда… — не успел он договорить, ведь я выполнил его желание и подошел. И врезал.
Такая же судьба постигла первых трех крикунов.
— Тишина на площади суда! — запоздало спохватился Рэйдад.
— Спасибо товарищ судья, дальше я сам. — кивнул я ему в ответ. — Вы, господа старосты, обвиняетесь в незаконном присвоении власти, коллаборационизме и покушении на мою жизнь.
— Помилуй, боже! — один из них кинулся мне в ноги. — Не могли иначе! За народ боялись, не пережить нам бы ту зиму вечную!
— Это не оправдывает захват власти.
— Да как нам признавать тебя своим богом, коль ты бросил нас! — крикнул один из лежащих на земле.
— Ну извините, демоны настолько ценили моё общество, что не рвались отпускать меня. — пинаю вопрошающего. — Вот тебе малейшая частичка моих тамошних удовольствий в качестве компенсации.
Пора окончательно закрыть эту тему.
— Если кто еще не в курсе, то говорю в последний раз: я не по своей воле покинул Арканию! Моё стремление заботиться лишь об арканийцах, пренебрегая проповедями другим и борьба с демонами, вместо борьбы за власть в пантеоне показались моим братьям и сестрам слишком подозрительными… Опасными для них… Либо же меня сочли слабым звеном, я не знаю и не понимаю мысли предателей. Они решил низвергнуть меня в Доминионы. Но я вернулся. Вернулся и старался исправить последствия не только своего ухода, но и Раскола. И я справлялся, в то время как вы в начале не
