пускай лучше ложки таскают, чем технику.
— Странно у вас там все устроено. — Эмилия аккуратно ела из крышки огринской посуды, которая для нее была похожа на небольшой тазик.
— Все устроено для того, чтобы род выжил. Без взаимовыручки это будет сделать очень трудно.
— Еще я хотела спросить, — она посмотрела на Хвата. — Это комиссар Хольтц тебя научил в тактике и стратегии соображать?
— Нет, это я сам. — Усмехнулся огрин. — Нам частенько приходится мозгами шевелить. Как-то пришлось брать поселок людоедов, они здорово замаскировались и оборону наладили, сволочи. Понаставили постов, прикрыты были с трех сторон, вход только по ущелью, там ловушки и камни наверху. Тогда нас вел Кормчий, он был самым сильным воином рода Железного Клыка, но довольно глупым. Я предлагал ему послать одну группу в обход — вырезали бы наблюдателей, спустились вниз по скале и напали бы с тыла, а этот дебил всех повел в ущелье. Я тогда чуть не вызвал его на поединок, но меня отговорил Дрын. — Хват замолчал, уставившись вдаль, вспоминая. — Мы тогда потеряли много родичей, а людоеды получили много еды. — Он снова помолчал. — Мы позорно бежали и все из-за одного дурака. Конечно, он смог забрать довольно много врагов на тот свет, но легче остальным от этого не стало. Там погибло много людей, а могли бы все сделать по уму. Поэтому я так вел себя на собрании — не хотел доверять жизни своих родичей командирам. — Огрин указал головой в сторону бункера. — На планах все выглядит хорошо и красиво, вот только реальность гораздо страшнее. — Он помахал своей культяпкой.
— А что стало с теми людоедами? — спросила Эмилия.
— Они обнаглели и кинулись за нами, пришлось бежать очень долго, так мы потеряли еще двоих — были серьезно ранены и если их тащить, то наша скорость падала. Они сами попросили оставить их, чтобы задержать нелюдей. Я по-быстрому организовал засаду и скоро мы услышали предсмертный крик мразей — воины подловили их. Родичи выполнили свое обещание, жаль только что у них не было гранат. — Хват замолчал, снова вспоминая. — Дрын тогда стал старшим в отряде, он и рассказал Обвалу как все дело было и остальные подтвердили его слова. Мы несколько дней ждали нападения — ослабший род это лакомый кусок, что для паразитов, которые словно чуют подобное, что для людоедов. Но те, видно, решили, что им пищи хватит. Тогда мы их атаковали сами.
Рядом с рассказчиком уже собрались несколько огринов и даже пара сестер битвы грели уши — Хват уселся на «границе» своей и их зоне ответственности.
— Сделали все по уму, напали под утро, когда самый сон, всю ночь спускались вниз по скале — решили не использовать веревки из жил мохнача. Скажу сразу, было трудно, пару раз чуть не соскользнул вниз, еще ветер дул сильный как назло. Стучать молотками нельзя — слышно далеко, нас бы тут же и встретили. Когда вниз спустились, то приступили к работе. — Он посмотрел на Эмилию и та сглотнула, догадываясь.
— Вы убили их? — спросила, просто чтобы спросить.
— Вырезали всех во сне. — Кивнул Хват. — Сначала воинов, потом женщин и детей.
— Детей?! — изумилась одна из сестер. — Их-то за что?!
— Потому что они людоеды. — Твердо произнес огрин. — Из них не вырастит ничего путного, они уже вкусили человеческой плоти и она гораздо слаще, чем жесткое мясо червя или мохнача.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Балбес на родном языке. У него хватило ума перейти на него.
— По запаху. — Ответил ему командир. — Я не пробовал, если ты об этом, я еще не настолько опустился как они и не превратился в зверя.
— Их можно было бы отучить. — Из головы сестры битвы еще не выходили мысли про детей.
— Пробовали — не получалось. — Огрин посмотрел на нее. — Они смотрели на нас не как на разумных, а как на ходячее мясо. Я не хочу, чтобы мне ночью перерезали горло или выгрызли кусок плоти из ноги. Они опустились ниже людей и точка. С ними нельзя наладить диалог, это звери.
— Тогда вы не лучше. — Сестра битвы сложила руки на груди.
— Поступай с другими так, как они поступают с тобой. — Произнес подпирающий стену окопа Череп. — Это закон.
— Вы варвары! — сестра повернулась, чтобы уйти. — И я не хочу иметь с вами ничего общего!
— Так мы вас в свою дикарскую компанию и не приглашаем. — Пожал плечами Хват, а Эмилия задумалась.
Как бы она поступила в подобной ситуации? Было ли оправдано убийство детей и женщин? Хотя про последних утверждение спорно, вон они как ловко воюют наравне с мужчинами, так что диверсанты сделали все правильно. Их ведь пришло мало и нужно было выполнить задачу во что бы то ни стало. Можно для примера взять тот же Хаос, ведь среди еретиков тоже есть женщины и есть дети. Наверное. И разве их можно вернуть обратно в лоно церкви Бога-Императора? Как бы сестра битвы отреагировала на этот вопрос? Наверное, также как и канонисса, начала бы орать, что это все ересь, она не лечится и их всех следует предать огню. Эмилия с ужасом подумала, что начала рассуждать также как огрины и не близкое влияние ли это Хаоса? Но она, также, была умненькой девочкой и понимала, что в словах Хвата есть рациональное зерно. Огрины живут в своем обществе давно, оно разделено на рода и поселки, есть ренегаты и опасные звери, так что им нужно себя как-то защищать и за тысячелетия они выработали свои способы. И лезть к ним со своими нравоучениями и наставлениями как-то неправильно. Так что сестра битвы не права. Вот.
Хват словно не заметил, что сестры его проигнорировали, доел варево, облизал ложку и сунул ее в специальный подсумок, после чего посмотрел на Эмилию.
