— Прошу прощения, а вы, уважаемый следователь, по гильзотеке-то пулю пропускали — это же в первую очередь делают…
— Нам еще не прислали ответ…
— Вот тебе раз! А как же вы тогда пистолет то принадлежащий Скуратовой…, как же можете вы утверждать, что именно из него…
— А мы не утверждаем, что из него…, мыыы…, если есть…, это может быть и другой…
— Это же чудовищно! Ну вот Хлыст даже мысли бы такой не допустил, он бы даже право за собой иметь такую мысль не признал! Неужели вся плеяда следователей пропала вместе с…
— Ну мы имеем еще многое, что… Не отвлекайте!.. Виктория Вячеславовна, ну так раскройте тайну, почему вы отдали деньги, если я не ошибаюсь почти миллион долларов?…
— Миллион двести пятьдесят…
— Вот именно! Ну вот можно было бы по-другому?…
— Может быть и можно… Но это, что бы понять нужно с…, даже не знаю, как объяснить свое состояние…
— Начните, хоть с чего-нибудь… — Вика посмотрев на Самуила, тот заставляя себя не отрываясь, глядеть в ее глаза, но не имея вид сострадательный, а напротив победный, не хорошо так сравнивать, но возможно именно такого взгляда хотел Христос от своего Иоанн Богослов, выражающего понимание совершаемой им Жертвы, хотел, но знал, что не его не будет, ибо не та была вера ученика, отсутствовало и понимание происходящего, восприятие Учителя, как Господа, осознания величия исторического момента и своего места в Евангельской истории, ни будущего, ничего…
«Бог — есть любовь» — говорим мы, но и сострадание не существует без любви одного человека к другому, не как мужчины к женщине, или наоборот, а как брата во Христе к сестре…
А кто сказал, что «Возлюбите друг друга, как я возлюбил вас» — это не про этих двух людей, видящих друг друга только второй раз? Не было в этих взглядах супружеской или плотской подоплеки — не было, и быть не могло:
— С Богом, сестра… — Следователь не расслышал, но не стал переспрашивать, его вполне устраивала такая напряженная духовная атмосфера, именно в такой научен он был, в момент эмоционального всплеска, пользоваться слабостью опрашиваемого, скрывая свою, подлавливать, расшатывать дальше, глубже, конкретнее. Профессиональные особенности накладывали свои отпечатки, которые он начал применять и семье, и с друзьями, даже не отдавая себе отчета в своей грубой увлеченности…
— Хорошо, я попытаюсь…, ведь кто-то должен это остановить. Очень надеюсь, что вы поймете…
— Я постараюсь, не сдерживайтесь, мы тут все за вас переживаем…
— Как-то муж вернувшись вечером, раньше обычного, сказал, что у него обнаружили…, я даже не сразу поняла что именно, он совершенно безучастно повторил — «рак желудка»…, дальше были ошибки наши, то есть мы просто слишком доверились, в этом и ошиблись, вместе с врачом — очень известным в этой области профессором, оказалось, что он только теоретик… Мы прошли четыре курса химии без положительной динамики… КТ показал, что опухоль выросла за это время…, увеличились и метастазы в брюшине и регионарных лимфоузлах…
— Ааа, Виктория Вячеславовна…, вы не могли на более простом, русском…
— Это ваше дело — понимать или нет, довольно того, что я вам это говорю!.. Появились метастазы в печени… Показатели крови и печеночные пробы оказались очень плохими… Гемоглобин и до 90 не «доходил»…
Химиотерапевты от нас отказались… ко времени этой истории с деньгами, наотрез… Толи в их арсенале ничего не оставалось, то ли не хотели признавать что бессильны, толи не знали, что могло бы нам помочь… Последний из них — женщина, сказала, что функцию печени восстановить невозможно из-за метастаз в ней, да ещё последствия черырёх курсов химии…
Ему…, нам напрямую сказали, что «все», остались месяцы, он начал отказывается, что-то делать для своего здоровья или принимать медикаменты…, ссылаясь на то, что ему химиотерапевт сказала, что все у него разрушено… и почки…, и печень и опухоль выросла на фоне химии и что помочь ему уже нельзя… Самое страшное, что нам трудно было друг друга обманывать… — мы оба медики… С грустью вспоминаю те времена, когда пациенту не озвучивали подобных диагнозов и не отнимали надежду — кто знает, как правильно — Господь знает!..
Рак, конечно, — это не приговор, а всего лишь диагноз!!! Я все время ему так твердила, потом он начал повторять… Я пыталась переключить внимание мужа на то, чем он дорожит. Желание бороться НАДО!!! было воскресить в нем. Жажда жизни — самый сильный человеческий инстинкт. «Человеческий организм — в высшей степени саморегулирующаяся система, сама себя направляющая, поддерживающая, восстанавливающая и даже совершенствующаяся» — это Павлова слова, академика — почему-то запомнила…
Я изо всех сил старалась по возможности быть рядом с Виталькой, поддерживать его, не показывая, что мне страшно и я в растерянности… Иногда люди в подобных ситуациях начинают давать указания: где похоронить, как одеть, чем поминать. Не надо обрывать эти наказы, говорить, что еще рано об этом говорить и переводить разговор на другое… надо выслушать все пожелания, и дай Бог, чтобы исполнить их пришлось не скоро!
За пять месяцев до того, как он ушел…, когда Виталику был озвучен диагноз…, он завел, как-то разговор о похоронах и сказав: «Похорони меня так, как тебе проще и как ты хочешь… Мне по любому будет хорошо. У меня нет никаких пожеланий…». Тогда я чуть сама не умерла, во мне столько всего
