Сейчас он смотрел на этого странного, с его точки зрения, человека, в общем-то честного, просто не умеющего проигрывать, забывая при этом, что на кану не просто его гордыня, а судьба человека:
— Странный ты, Андрей Михайлович, человек, не понять мне тебя…
— Мшо выыыымоот?… — Услышанное удивило, подумалось: «О как зацепила коварная травка!», он переспросил, из чего стало понятно, что все в порядке с человеком, а вот с речевым аппаратом не важно.
Осознав, что Иван ничего не понимает, пенсионер следственного комитета, вынул из кармана черный карандаш и маленькие, аккуратно нарезанные кусочки бумаги, воспользовавшись которыми, написал:
— У меня с дикцией проблемы — гортань же!
— Ну и что?! До этого-то понимал…
— Я сам не понял как — другие не понимают. Врачи только бол. — мен. могут…
— А как же я тебя понимал-то?
— ??? Х.З. (Хто его знает) … Может телепатия?
— Ладно…, но я все же скажу…: ты либо себе свое мировоззрение соткал из буковок своего любимого уголовного кодекса, который и определяет для тебя границу между добром злом, либо совсем увлекся борьбой с понятным только тебе одному определением зла, где какие-то люди, типа твоих начальников этого самого зла творить не могут… — Хлыст с удивлением обратил внимание на правильно поставленную речь с красивыми оборотами, с совершенно отсутствующими словами паразитами, ругательствами, постепенно начиная понимать, что настоящий Сталин совершенно не такой, каким старается выглядеть.
— Ннннн… — Андрей замотал головой, что-то замычал, потекла слюна из под языка, оросив страшные разноцветные язвы, заигравшие на свету.
— Не мычи, попробуй, как раньше, не торопясь… — Ваня попытался, переключившись, понять, почему раньше он понимал его, а сейчас перестал, да ведь и медсестра понимала в онкодиспансере.
— Ниии тааак…
— О! другое дело!
— Ну а как?!
— Дефекты, конечно, есть… — Сталин удивился четкости последней фразы, ибо начал понимать, что дикции при отсутствии гирметизации полости рта быть не может, но он понимал, не слышал, а именно понимал, довольно четко…
— Дефекты, конечно, есть — изменение сознание на основе профессиональных особенностей… Понимаешь меня?… — Иван кивнул.
— Но как таковые добро и зло для меня лично отсутствовали — есть приказ, высвечивающий цель, остальное не так уж важно — все же очень четко прописано: такое-то преступление — такая-то статья; такое-то поведение подозреваемого побуждает на такие-то действия; есть причина — будет и следствие. Торжество справедливости в полном доказательстве совершенного преступления, зафиксированного в материалах дела таким образом, чтобы преступник не ушел от наказания, а дальше решает уже суд…
— Несколько строк в книжке с законом, значит, тебя побуждает… Ты талантливейший человек! А всю жизнь положил на поиски доказательств и их фиксации на бумаге! Вся твоя жизнь — фиксация, соображаешь? Очень близко к фикции. А потом закон, для того, чтобы его использовать законно, хотя в соответствии с имеющейся Конституцией, хотя что с вас брать, когда сами законокрючкотворцы творят не думая ни о каком соответствии…
— Да нет, как раз таки, к реалиям — не было бы меня…, таких, как я, граждане оставались бы беззащитны перед преступлениями и преступниками, понимаешь…
— В том то и дело, что боритесь вы честно, а только гидре хвосты рубите вместо голов! А они у нее, как у ящерицы — чаще сами отваливаются. Да и вообще, вы хоть знаете, что отрубая головы, обезглавленные шеи прижигать нужно?!..
— Ну, Вань, я по крупной «уголовке» специализировался, а с «прижигать» ты сейчас верно!..
— Да я не в осуждение, я то… А!.. Ладно, проехали… Как ты себя чухаешь-то?
— Да полегче, Вань, но все равно, когда обезболы кололи, лучше было…
— Ну так у тебя уже стадия то…, а травка, она же… тебе опиаты прописывали?
— Их…, их…, но с этим такая кутерьма…
— Ну что займемся опиатами?
— В смысле? Я не выдержу эти поездки и очереди… Раз не дождался приема — закрыли кабинет, доктор домой, а меня вывели меня на порог поликлиники, там и провел всю ночь…, с утра был первый, а врач мой, неплохой мужик, измотанный и выжатый, как тряпка половая, ушел в отпуск, оказывается со вчерашнего дня, а без него никак, вот тут я так хлебнул!
— Знакомо…, у меня тут есть пара мыслей о заменителях — знакомцы из «наших» онкологических, бывшая шпана…, ну в общем, заменили обезболивающее на героин…, очень даже заменили — все равно умирали, а так хоть без боли…
— Нннн…. Не ззаааоооо!
