Ночь, которую я провела в объятьях любимого мужа и быстрые утренние сборы в одно мгновение оказались невыносимо далёкими и бессмысленными. Восстановленная драконами и их Владыками Тропа на Айлис, переливаясь всеми оттенками радуги, выпустила нас возле башен Скаарди.
От вида памятного мне места подкатила слабость, будто только вчера гончий и демон стояли рядом, а Сарастэль вместе с другими шэдоу заживо гнил в застенках старинной темницы.
Тишина дороги до столицы в два перелёта, под покровом непроглядной тьмы последнего лунного затмения в этом году, нарушалась лишь мерными взмахами крыльев. Черный, как добываемый на Риане уголь, Гримонт держался впереди основного драконьего крыла, янтарный Шанатэа чуть позади брата со вторым крылом. Перед отлётом с Риана, в моих глазах рябило от буйства красок и расцветок, похожих и таких разных, что невозможно было разглядеть ни одного одинакового по тону крылатого ящера. Сейчас их всех укрывала тьма. Замыкал совместный полёт Фарейн со мной на спине и Минар с устроившимся у него между лопаток Сайном Дарэ.
Как ни рвался Баярат отправиться с нами, но был остановлен единственной жёсткой фразой отца, что род не может лишиться не только обоих Владык, но и наследника. На этот аргумент молодому зелёному дракону возразить было нечего и, обняв испуганно жмущуюся к нему шаанэ, сын серьёзно и хмуро кивнул отцу, оставаясь дома.
Подданные Железного рода. Не драконы, но и не принадлежащие своим семьям. Потеряв свою связь, Магистериуму мы стали не нужны. Обычно таких возвращают домой — к обязательствам, в уплату долгов и повинностей. Но не нас. Было ли это знаком расположения драконов, или благодаря связи Фарейна, Кайриса и Ранмира? Для меня это не имело значения. Я возвращалась туда, где родилась и где всё потеряла.
Война. Такое маленькое слово, но сколько же оно вмещает в себе! Столько горечи и боли, ужаса и истерии, отчаяния и надежды, храбрости и предательства. Все эти чувства словно пытались пробить тот защитный купол, что сдерживал под контролем мой дар.
Огненные вспышки на горизонте мы увидели задолго до того, как нам открылся устрашающий, выворачивающий наизнанку вид.
Фарейн усилил защитное поле, словно сдавливая меня своей силой и пытаясь сделать частью своей спины. По донёсшемуся справа недовольному шипению, я решила, что Минар поступил с Сайном также. Зачем это было сделано стало ясно уже через несколько минут — драконьи крылья ворвались в гущу схватки.
Это лишь легенды, что все драконы умеют извергать огонь. Этим даром владеют только Изначальные, лишь они одни могут что-то противопоставить Первородному Огню, потому что сами являются его частью. Их потомки, изменённые магией, сохранили внутреннее пламя, но используют его при создании собственной магии и никак иначе.
Железный род, которому мы теперь принадлежали, огласил округу воинственным трубным рёвом, памятным мне по битве над землями авийров, когда мои руки впервые обагрила чужая кровь. Два десятка драконьих глоток разорвали треск пожирающего округу огня, встречая полные надежды лица утомлённых нескончаемой битвой защитников, ответный клич Изначальных и проклятья со стороны демонов.
Казалось, что ещё мгновение и я потеряю сознание, но воздух гудел и сотрясался вокруг меня, возмущённо рычало и опаляло своими всполохами бушующее вокруг пламя, не позволяя соскользнуть в спасительное чёрное безмолвие. Судорога прошла по телу иссиня-чёрного дракона, не причиняя боли и не нанося вреда, его сила в очередной раз сдавила меня, чтобы через мгновение вырваться наружу. Словно круги по воде от брошенного в пруд голыша, всплески чистой силы рванулись вперёд, сливаясь друг с другом и отбрасывая демонов на Изначальных. Драконы Айлиса раскрыли пасти, обнажая длинные белоснежные клыки и исторгая огонь из второго желудка, где он возникал естественным путём. Вопли боли и страха раскололи ночь, внося сумятицу в ряды атакующих. Вскоре всё было кончено и те, кто уцелел улетали прочь на местами прожжённых кожистых крыльях, унося своих раненых и убитых.
Один за другим драконы Риана опускались на Площадь Совета, принимая человеческий облик и делая шаг навстречу саанам.
Фарейн опустился последним и, распутав узлы силы, обратился, подхватив меня под руку и не позволив потерять равновесие.
— Мы уже отчаялись, — сухой кашляющий голос выступившего на Площадь пожилого мужчины остановил робкие радостные выкрики и слова благодарности. — Кого мне благодарить за помощь?
— Благодари своих подданных, что позволили городу продержаться и дождаться помощи, — Гримонт отделился от своего народа и остановился напротив мужчины опирающегося на очищенную от побегов ветвь дерева, возвышаясь над королём почти на голову. — Конмар Вартейн, я полагаю?
— Правильно полагаешь, — в уголках усталых пронзительных глаз моего дяди отразились знакомые ещё с детства смешинки при виде остановившегося на шаг позади брата Шанатэа. — А вы двое — Владыки драконов Риана, примерно так вас и описывают в исторических записях.
После отрешённого кивка рыжеволосого Владыки, цепкий взгляд старого короля прошёлся вдоль рядов одинаково высоких и мускулистых драконов в человеческом облике. Столкнувшись со мной взглядом дядя издал тихий вскрик, похожий на всхлип.
— Ох, Дарящая! — превозмогая боль от увечья и опираясь на ветвь как на посох, Конмар бросился навстречу и, отпущенная мужем, я повисла на шее у последнего оставшегося в живых родственника, пусть и не родного. — Ина, хвала богам, живая…
Двоюродный брат отца, будучи тогда ещё наследным принцем, Конмар Ватейн был частым гостем в нашем доме в годы моего детства. Прожитое сделало его лицо суровее и суше, но в глазах по-прежнему отражался молодой мужчина предпочитающий уют маленького поместья необъятному дворцу с милями подземных ходов и тоннелей.
