Беловар). Тогда же казаки 3-го кавалерийского полка сожгли несколько домов деревни Пожега Даруварского района. В декабре 1944 г. казаки 5-го кавалерийского полка под командованием полковника Кононова во время операции против партизан близ реки Драва, в районе, севернее Вировитица, учинили массовое убийство мирного населения и изнасилование женщин»[348].
Впечатления о деталях зачистки Срема в октябре 1943 г. и о поведении «черкесов», прибывших с «Востока Европы», остались в памяти местного сербского населения[349]. Стоит заметить, что волна насилий и грабежей, захлестнувшая Срем в ходе антипартизанской операции казачьей дивизии, потрясла даже командование самой дивизии, столкнувшееся с массовыми жалобами. По словам Хорстенау, в жалобах на казаков указывалось, что они недалеки от туркестанцев, но в отличие от них больше ценят коней, свиней и… швейные машинки[350]. В результате фон Паннвицу пришлось 25 октября 1943 г. обратиться к казакам с призывом прекратить вести себя, как грабители и мародеры, остановить изнасилования и грабеж. Лицам, которые будут уличены в подобных преступлениях, Паннвиц пригрозил расстрелом[351]. В разговоре с Хорстенау Паннвиц назвал это «кризисом» первых 14 дней в Хорватии, который был преодолен после того, как он приказал расстрелять 50 человек, участвовавших в грабежах. Чтобы разрешить возникшие недоразумения, Паннвиц прибыл в Загреб и договорился о присутствии в казачьих частях хорватских офицеров связи и хорватских полицейских[352].
Стоит отметить, что Хорстенау относился к казакам с явным предубеждением. Хорватские власти описали ему вышеприведенный случай в районе Дьякова таким образом: «…казаки, в соответствии со своими обычаями, ночью ворвались в римско-католическое село у Дьякова, закрыли сто двадцать женщин и там их изнасиловали… На следующее утро женщин отпустили по домам». Однако и немецкое командование, и хорватский чиновник Бегич, проводивший впоследствии инспекцию, опровергли этот случай[353]. Тем объективнее выглядит характеристика отношения Паннвица к казакам, которую дал Хорстенау. В отличие от Нидермайера, который скептически оценивал подопечных ему туркестанцев, Паннвиц был воодушевлен казаками, считал их «прекрасным расовым типом, многие выглядят, как скандинавы». Паннвиц даже весьма грубо уточнил, что «хорватам вовсе не помешает, если изнасилованные хорватки родят от них детей». В отличие от Нидермайера, относившегося к своим солдатам как к дикарям, Паннвиц видел серьезную мотивацию действий казаков. По его мнению, «У казаков есть своя идеология, которая называется освобождением России от большевистской власти!» Паннвиц отмечал, что неграмотных больше во Франции, чем среди его казаков. И сам он видел свое будущее связанным с казаками, мечтая поселиться вместе с ними в предгорьях Кавказа, «…где так красиво!»[354].
Немцы сочли взрыв преступности в рядах казаков осенью 1944 г. следствием того, что около 30 % солдат прибыли прямиком из лагерей военнопленных, где они были размещены в тяжелых условиях и не имели возможности удовлетворить свои потребности [355]. Поведение казаков не укладывалось в стереотипы воинских предписаний рейха. Например, после удачного для казаков боя с РККА в конце 1944 г. в районе Питомачи (Хорватия) им удалось захватить группу советских военнопленных. Казаков приехал проинспектировать их командир, полковник И.Н. Кононов. В помещении, где находились вместе военнопленные и казаки конного взвода 2-го дивизиона, назначенные для их охраны, Кононов застал неприятно удивившую его картину: «Вся охрана разделась до нижнего белья, оружие положила на соломе в углу, возле военнопленных, в комнате ужасно накурено, грязно, валяются хлеб, мясо, все охраняющие казаки сидят вместе с военнопленными, играют в карты. У дверей часового нет»[356].
Свою деятельность на Балканах 1-я казачья дивизия начала в октябре 1943 г., когда провела свою первую антипартизанскую операцию в районе Фрушка Гора (территория Сербии, которая вошла в состав НГХ). Эта операция (14–17 октября 1943 г.) носила кодовое название «Arnim» и была запланирована еще до прибытия казачьей дивизии на территорию Югославии[357]. Основной целью операции было уничтожение партизанских отрядов и баз северо-западнее Белграда. В операции участвовала почти вся дивизия, но успеха она не достигла, т. к. большая часть партизанских отрядов успешно избежала столкновения с основными силами дивизии. Тем не менее дивизии удалось обнаружить и уничтожить несколько баз партизан и поэтому получить положительную оценку своих действий от вышестоящего германского командования оперативной области[358].
К середине октября части дивизии были переброшены на запад от линии Вуковар — Винковци — Врполье для защиты коммуникаций. Штаб дивизии был размещен в Винковцах, а позднее в Дьякове. Небольшими отрядами казаков выполнялась охрана важнейших дорог и железнодорожного полотна в Славонии (Хорватия)[359]. Спустя месяц после прибытия казаков в этот район было зафиксировано снижение активности партизанских диверсий.
В конце ноября 2-я казачья бригада была временно подчинена штабу 15-го немецкого горного корпуса и переброшена в район Сараева для снижения партизанской активности и обороны путей сообщения на линии Дервента — Добой — Грачаница[360]. В районе Брод — Добой — Зворник 2-я бригада провела антипартизанскую операцию «Wildsau» (26–29 октября 1943 г.)[361]. В то же время штаб дивизии, 1-я бригада и вспомогательные части дивизии были размещены северо-западнее города Сисак на двух позициях: в районе Сисак — Петриня — Глина и в районе Сисак — Суня — Костайница, где подчинялись частям 11-й панцер-гренадерской дивизии СС. Декабрь и начало января 2-я казачья бригада провела в подготовке и осуществлении операций «Napfkuchen» (3–6 января 1944)[362]и «Brandfackel» (11–16 января 1944)[363]против партизан в Центральной Боснии, занимавшихся диверсиями на магистрали Гора — Глина[364]. В середине января 2-я казачья бригада возвратилась из Боснии на место постоянной дислокации. После
