сытый медведь, ступающий по своей территории. Поднявшись наверх, медленно открыл дверь, вошёл внутрь управления. По тому, как уверенно передвигался, было понятно, что Дмитрий Иванович бывал в этом помещении не раз. Он обратился к дневальному у двери. Не обращая внимания на его испуганный взгляд, коротко бросил:
— У себя?
Дневальный, выпучив глаза, что-то хотел сказать, предупредить, но Набоков не слушал, торопливо прошёл к лестнице и, быстро перебирая ногами, взбежал на второй этаж. Поворот направо. В центре коридора огромная, обитая кожей дверь. На ней табличка: «Начальник Управления уездной полиции Сухотин Сергей Петрович». Даже не поздоровавшись с вестовым, Дмитрий потянул дверь за ручку и вошёл в комнату. Вестовой Маслов, не успев подскочить и предупредить Набокова, задвинул фуражку на затылок и горестно выдохнул:
— Эх! Куда ты прёшь?..
Однако было поздно. Увидев незнакомых людей и не обнаружив своего покровителя, Дмитрий немало удивился. Он какое-то время смотрел на следователя, потом, собравшись с силами, всё же спросил:
— А где Сергей Петрович?
— А он, извините, в отъезде, — поднимаясь из-за стола, ответил следователь. Набоков вытянул лицо и, как будто даже извиняясь, попятился назад:
— Я тогда в другой раз. — И, круто развернувшись на выход, щёлкнул каблуком. — Позвольте?
Но выход уже перекрыл Костя. Сегодня он в служебной форме, в чине штабс-капитана. Строгий, подтянутый. С первого раза лбом не прошибёшь.
— Извините, что? — опешил Дмитрий.
— Вы Набоков Дмитрий Иванович? — спокойно спросил следователь.
— Да. Это я. Мне назначено. Сергей Петрович Сухотин вызывал. Вот, так сказать, повестка, — засуетился перед погонами полковника Набоков, вытаскивая из внутреннего кармана измятую бумажку.
— А это не Сухотин вас вызывал. Это я! — повысил голос следователь.
— Вы?! — Как перед бурей сжался Набоков и придвинулся к столу (медведь почувствовал незнакомый запах). — Зачем?
— Присаживайтесь, — следователь указал на стул перед столом. — У меня к вам будет несколько вопросов.
Набоков собрался с чувствами, набирая «марку», строго нахмурил брови, дескать, что это вы тут меня, занятого человека, без толку задерживаете, прострелил [глазами] всех присутствующих и важно сел на стул.
Сергей, усмехнувшись, переглянулся с Костей. Ещё двое незнакомых здоровенных прапорщиков присели на стулья сзади от Набокова. Машинистка несколько раз ударила клавишами пишущей машинки.
— Это что, допрос? — перекинув ногу, развалившись на стуле, надменно усмехнулся Набоков.
— Да нет, что вы! Просто, так-с сказать, несколько неясных моментов, — доброжелательно развёл руками следователь.
— Только недолго, — Набоков полез в карман за портсигаром, — а то у меня времени в обрез.
— Это всё зависит от вас! Как будете отвечать.
Дмитрий достал золотой портсигар, щёлкнул крышкой, вытащил дорогую папироску и подкурил.
— Начинайте!
— Так вот. Один вопрос мы уже выяснили. Вы представились. Теперь второе. Вы принесли с собой паспорт, о чём было указано в повестке?
— Эт-то ещё зачем? — открыл рот Набоков.
— Вот видите, вы сами себя задерживаете.
— По какому праву?
— По праву законов государства Российского!
— А вы, собственно говоря, кто такой? — Набоков подался вперед.
— Я-то? — Следователь встал, поправил мундир, вытянул руки по швам и представился: — Назначенный представитель Государственной тайной полиции города Красноярска полковник Сахаров Георгий Петрович. Имею неограниченные полномочия в разрешении создавшейся ситуации.
— Какой ситуации?!
— Об этом вы узнаете чуть позднее. Паспорт можно? — усаживаясь на место, протянул руку следователь.
Набоков переменился в лице, побледнел. «Знал бы, не приехал. И Сухотин, сука, не упредил. Однако паспорт надо дать». (Не знал Набоков, что его покровитель и друг, начальник полиции города Сухотин Сергей Петрович, бледный, как известь, в этот момент сидит в соседней комнате под временным арестом и слышит начинающийся допрос.)
Дмитрий протянул через стол паспорт. Сахаров развернул документ, пробежался глазами:
— Вы сын Набокова Ивана Данилыча, рождения 1863 года, уроженец города Ярославля?
— Так то, там написано.
