Аргентина: Квентин

песни. Всё веселее.

Уолтер заранее содрогнулся, вспомнил разудалое «Giovinezza, Giovinezza, primavera di bellezza!». Усач и сам был слегка смущен.

— Я и не прочь, но здесь синьорина. Ни к чему ей всякое солдатское слушать. Ragazza — e la caserma! Terribile![50] У синьорин песни совсем другие.

— У синьорин сейчас очень грустные песни, — вздохнула Анна.

— Вам не понравится.

— Рискните, — невозмутимо отозвался Строцци. — Вы же любите рисковать. Сейчас костер погаснет — и начинайте. Обстановка самая подходящая.

— Ну, если хотите.

Анна обхватила колени руками, подождала, пока исчезнет последний язычок огня.

    Темный воскресный день, убранный розами.
    Плакала я и молилась без устали.
    Сердцем взволнованным правду я чуяла.
    Жить здесь одной без тебя невозможно мне.
    Слезы дождем заливают уста мои.
    Ветер рыдает прощальными песнями.
    Темный воскресный день…

Уолтер почувствовал как холодеют пальцы. Сунул руки в карманы, сжал кулаки… Не помогло.

    В темный воскресный день ты торопись ко мне.
    Свечи в гробу, догореть вы успеете.
    Бедное сердце не бьется в груди моей,