— Нет! — честно ответил Уолтер.
* * *
Рука Анны коснулась его волос, погладила, пальцы скользнули по виску.
Ухо!
— Нельзя быть таким глупым, Вальтер! Я же не буду все время рядом с тобой!
— Но почему?
К какой именно фразе относится вопрос, молодой человек уточнять не стал. Его не устраивали обе.
В маленькой комнатке у Анны было тесно. Деревянная кровать, тяжелый стул с высокой спинкой, черное распятие на стене. В раскрытое окно заглядывала любопытная яблоня.
Сидели на кровати, на вязаном трехцветном одеяле. Рядом с девушкой лежала пачка сигарет, но она так и не закурила.
— Не понимаешь, маленький Вальтер? И я не все понимаю. Но то, что тобой заинтересовались всерьез, уже ясно. Наши спецслужбы, итальянские, а теперь, кажется, и немецкие. Или ты думаешь, что доктор Ган — романтик, ищущий Грааль, а Строцци — обычный полицейский служака?
— Но я не шпион! — в отчаянии выдохнул Уолтер. — Не шпион!
Девушка грустно улыбнулась.
— Знаешь, сколько людей умирают, повторяя эту фразу? А им почему-то не верят. Я тебе уже говорила: это не твоя война. Тебе на ней нечего делать…
—…теленок, — подсказал он.
Девушка пододвинулась ближе, поцеловала в щеку.
— Обиделся? Извини! Но лучше быть теленком, чем шакалом. Никуда ты не поедешь, маленький Вальтер. Не спеши умирать. Между прочим, ты очень нужен одной пугливой девушке, которой необходимо срочно спрятаться.
Уолтер открыл было рот, но Анна покачала головой.
— Нет, не скажу. Это не только моя тайна, Вальтер. В Италии есть друзья, но лучше тебе не знать ни имен, ни адресов. Завтра сядем на поезд до Тренто, но сойдем на одной из станций, не доезжая. Ты посадишь меня на автобус. И все.
— Все?! — не поверил молодой человек. — Как — все?
Ее ладони легли на плечи, серые глаза оказались совсем рядом.
— Все, рыцарь Квентин. Если хочешь, присылай мне открытки к Рождеству. Цюрих, до востребования. Отвечать, увы, не обещаю.
Уолтер подумал. Встал.
— Нет.
Анна взглянула удивленно.
— Кому ты говоришь «нет», Вальтер? Судьбе?
— Я с этой фрау не знаком, — вздохнул молодой человек. — Я к тому, что все иначе надо устроить.
Подумал, провернул перед глазами жизнь-киноленту.
— Госпожа Анна Фогель. Позвольте сделать вам предложение. Руки, сердца, прав гражданки Соединенных Штатов… В общем, всего, что у меня есть.
Анна закрыла глаза. Еле заметно дрогнули губы.
— Ты сошел с ума.
— Да.
* * *
Мухоловке никогда и в голову не приходило сознательно провалить операцию. Не потому что не простят. Провал — не измена, на первый раз обойдется, да и на второй тоже. Просто не умела. Начатое следует доводить до конца, даже под пулями, даже истекая кровью.
— Ты самая смелая, девочка, и самая умная из всех, кого я знаю, — сказал ей как-то Эрц. — Но если бы не то, что нас связывает, я бы тебя боялся.
Она восприняла эти слова не слишком всерьез. Встречались ей те, что и смелее, и умнее, и уж не Станисласу Дивичу ее бояться. Иногда девушке казалось, что она даже не человек — голем из легенды, слепленный из мертвых тел. Творение никогда не предаст Творца.
Но сегодня Мухоловке впервые захотелось, чтобы ее остановили. Одной ей не под силу.
