центре, где Дева Мария, все сделано из того, что от старых витражей осталось, которые из храма. Говорят, мастера несколько лет нужные осколки подбирали. Пойдем поглядим.
Сержант был прав — от часовни уцелели только стены, даже скамьи куда-то сгинули. Гнилые щепки на полу, сырая пыль, известка в мокрых разводах. Запустел Дом Божий... А витраж Крис уже заметил. Единственное окно — прямо напротив входа, над алтарем. И прежде видел, в книжке про Авалан, изданной Гюставом Брока: Дева с Младенцем на руках, над ними — чаша. Gradalis... Не ради простой прихоти витраж собирали из осколков того, что сгинуло навеки.
8
Строгое темное платье, белый воротничок под горлом, на лице — ни капли косметики. Руку пожала твердо, по-мужски, отступила на шаг.
— Проходите, я здесь одна. Сотрудников отпустила...
Увидев букет осенних астр, покачала головой:
— Каждый раз что-то новое, Харальд. Прежде у вас был кошачий голос, теперь это... И взгляд, уж извините, как у давно не кормленного волка из Фридрихсфельде.
Мельник улыбнулся Белой Волчице.
— Значит, попал по адресу. А вас, Ингрид, хоть сразу на обложку. Трудолюбивая германская фройляйн...
— Нельзя, — перебила баронесса. — С недавнего времени фотографии работающих женщин перестали размещать. Можно только супоросных и желательно с глупыми глазами. Вы отстали от жизни.
Насчет спрятанного во дворе замка Харальд почти угадал. Стен и башен не обнаружилось, однако небольшой двухэтажный особнячок находился именно во дворе, надежно прикрытый тяжелыми шестиэтажными домами. Шарлоттенбург, чуть ли не самое сердце города. Кто заподозрит?
— А где чучело? — поинтересовался он, снимая плащ. — Рыцарь в перьях — и с серебряным подносом в руках?
Девушка даже не улыбнулась.
— Специально для вас закажу. Пойдемте в кабинет.
* * *
Прежде чем присесть в обтянутое черной кожей кресло, гауптштурмфюрер приложил палец к губам. Светлоглазая кивнула — поняла. Беседа товарища Вальтера Эйгера с его начальником штаба состоится позже, не в этих стенах. Харальд заглянул в особнячок больше ради любопытства. А может, из-за астр. Три дня не виделись. Долго!
Кабинет смотрелся неплохо, ничем не хуже, чем у банкира средней руки. Сейф, шторы на окнах, картотека в три ряда, стол-мастодонт из мореного дуба, бронзовый чернильный прибор штучной работы, суровые лики по стенам. О рыцарях не напоминало ничего, кроме, пожалуй, большого старинного распятия прямо над столом.
Пепельницы не нашлось. Харальд намек понял, и даже не заикнулся о сигаретах.
— Работы много, — констатировала девушка, устраиваясь прямо под распятием. — Я вам уже говорила: запустили дела. Только сейчас обнаружила, что до сих пор не выплатили Грауманский рейхсталер за этот год.
Разведчик Пейпер, вступление оценив, приготовился слушать. Давай, светлоглазая, хвастайся! Для того ведь и позвала.
В Берлин он вернулся этим утром. В комнатку возле вокзала заходить не стал — паранойя вовремя ухватила за плечо. Решил обождать до вечера, подыскать новое жилье, а заодно провести инспекцию в «Обществе немецкого Средневековья».
— Все в Ордене получают жалованье, — начала Ингрид. — Чисто символическое, как знак службы. Последний документ о размерах выплаты датируется 1755 годом. Каждому брату полагается один рейхсталер. Не слишком щедро даже по тем временам. Незадолго до этого была проведена денежная реформа — Грауманская, от нее и название. Вес монеты снизили чуть ли не в два раза.
Харальд постарался не улыбнуться. Ингрид явно вошла во вкус.
